Присоединение прибалтики к ссср. Присоединение прибалтики к ссср: правда и ложь Присоединение прибалтики в состав ссср

В июне 1940 года начались события, которые раньше называли «добровольным вхождением народов Прибалтики в состав СССР», а с конца 1980-х всё чаще именуют «советской оккупацией стран Балтии». В годы горбачёвской «перестройки» стала внедряться новая историческая схема. Согласно ей Советский Союз оккупировал и насильственно присоединил к себе три независимые демократические прибалтийские республики.

Между тем, Литва, Латвия и Эстония к лету 1940 года были отнюдь не демократическими. Причём давно. Что касается их независимости, то она была довольно призрачной с момента её объявления в 1918 году.

1. Миф о демократии в межвоенной Прибалтике

Поначалу Литва, Латвия и Эстония были парламентскими республиками. Но недолго. Внутренние процессы, в первую очередь - рост влияния левых сил, стремившихся «сделать, как в советской России», привели к ответной консолидации правых. Впрочем, и этот недолгий период парламентской демократии был отмечен репрессивной политикой верхов. Так, после неудачного восстания, устроенного коммунистами в Эстонии в 1924 году, там было казнено более 400 человек. Для маленькой Эстонии - цифра значительная.

17 декабря 1926 года в Литве партии националистов и христианских демократов, опираясь на верные им группы офицеров, осуществили государственный переворот. Путчистов вдохновлял пример соседней Польши, где основатель государства Йозеф Пилсудский чуть ранее в том же году установил свою единоличную власть. Литовский сейм был распущен. Во главе государства встал Антанас Сметона, лидер националистов, бывший первым президентом Литвы. В 1928 году он был официально провозглашён «вождём нации», в его руках сосредотачивались неограниченные полномочия. В 1936 году все партии в Литве, кроме партии националистов, были запрещены.

В Латвии и Эстонии право-авторитарные режимы установились несколько позже. 12 марта 1934 года государственный старейшина - глава исполнительной власти Эстонии - Константин Пятс (первый премьер независимой Эстонии) отменил перевыборы парламента. В Эстонии переворот был вызван действиями не столько левых, сколько ультраправых. Пятс запретил пронацистскую организацию ветеранов («вапсов»), которая, как он считал, угрожает его власти, и произв ёл массовые аресты её членов. В то же время он стал проводить многие элементы программы «вапсов» в своей политике. Получив от парламента одобрение своих действий, Пятс в октябре того же года распустил его.

Эстонский парламент не собирался четыре года. Всё это время республикой правила хунта в составе Пятса, главнокомандующего Й. Лайдонера и главы МВД К. Ээренпалу. Все политические партии в марте 1935 года были запрещены, кроме провластного «Союза Отечества». Конституционное собрание, выборы в которое не были альтернативными, приняло в 1937 году новую конституцию Эстонии, предоставлявшую обширные полномочия президенту. В соответствии с ней в 1938 году были избраны однопартийный парламент и президент Пятс.

Одним из «нововведений» «демократической» Эстонии стали «лагеря для лодырей», как называли безработных. Для них устанавливался 12-часовой рабочий день, провинившихся били розгами.

15 мая 1934 года премьер-министр Латвии Карлис Ульманис совершил государственный переворот, отменил конституцию и распустил сейм. Президенту Квиесису была предоставлена возможность досидеть до конца срока (в 1936 году) - он фактически уже ничего не решал. Ульманис, бывший первым премьером независимой Латвии, был провозглашён «вождём и отцом нации». Более 2000 оппозиционеров было арестовано (правда, почти все вскоре выпущены на свободу - режим Ульманиса оказался «мягким» по сравнению с соседями). Все политические партии были запрещены.

В правоавторитарных режимах Прибалтики можно установить некоторые различия. Так, если Сметона и Пятс во многом опирались на одну-единственную разрешённую партию, то Ульманис - на формально беспартийный государственный аппарат плюс на развитое гражданское ополчение (айсзаргов). Но общего у них было больше, вплоть до того, что всеми тремя диктаторами стали люди, бывшие во главе этих республик ещ ё на самой заре их существования.

Яркой характеристикой «демократичности» буржуазной Прибалтики могут служить выборы в эстонский парламент в 1938 году. В них участвовали кандидаты от единственной партии - «Союз Отечества». При этом избирательным комиссиям на местах было дано указание министра внутренних дел: «К голосованию не надо допускать таких лиц, о которых известно, что они могут голосовать против национального собрания… Их надо немедленно препровождать в руки полиции». Тем самым обеспечивалось «единодушное» голосование за кандидатов единственной партии. Но и несмотря на это, в 50 округах из 80 выборы решили вообще не проводить, а просто объявить об избрании в парламент единственных кандидатов.

Таким образом, задолго до 1940 года по всей Прибалтике были ликвидированы последние признаки демократических свобод и установилась тоталитарная государственная система.

Советскому Союзу предстояло лишь произвести техническую замену фашиствующих диктаторов, их карманных партий и политической полиции на механизм ВКП (б) и НКВД.

2. Миф о независимости стран Балтии

Независимость Литвы, Латвии и Эстонии была провозглашена в 1917-1918 гг. в сложной обстановке. Большая часть их территории была оккупирована германскими войсками. Кайзеровская Германия имела свои планы на Литву и Остзейский край (Латвию и Эстонию). У Литовской Тарибы (национального Совета) германская администрация вынудила «акт» о призвании на литовский королевский престол вюртембергского принца. В остальной Прибалтике было провозглашено Балтийское герцогство во главе с членом мекленбургского герцогского дома.

В 1918-1920 гг. Прибалтика, при помощи сначала Германии, а затем Англии, стала плацдармом развёртывания сил внутрироссийской гражданской войны. Поэтому руководство советской России приняло все меры для их нейтрализации. После разгрома белогвардейской армии Юденича и других подобных формирований на северо-западе России, РСФСР поспешила признать независимость Латвии и Эстонии и в 1920 году подписала межгосударственные договоры с этими республиками, гарантировав неприкосновенность их границ. С Литвой РСФСР даже заключила в ту пору военный союз против Польши. Таким образом, благодаря поддержке советской России страны Балтии отстояли в те годы свою формальную независимость.

С фактической независимостью дело обстояло намного хуже. Аграрно-сырьевая составляющая основа экономики Балтии вынуждала искать импортёров продукции прибалтийского сельского хозяйства и рыболовства на Западе. Но Запад слабо нуждался в балтийской рыбе, а потому три республики всё больше погрязали в трясине натурального хозяйства. Следствием экономической отсталости становилось политически зависимое положение Прибалтики.

Первоначально страны Балтии ориентировались на Англию и Францию, но после прихода к власти в Германии нацистов правящие прибалтийские клики стали сближаться с усиливающейся Германией. Венцом всему послужили договоры о взаимопомощи, заключённые всеми тремя государствами Балтии с Третьим рейхом в середине 1930-х годов («Партитура Второй мировой». М.: «Вече», 2009). По этим договорам Эстония, Латвия и Литва были обязаны при возникновении угрозы их границам обратиться за помощью к Германии. Последняя имела в этом случае право ввести войска на территорию прибалтийских республик. Равным образом Германия могла «законно» оккупировать эти страны, если с их территории возникала «угроза» рейху. Тем самым было оформлено «добровольное» вхождение Прибалтики в сферу интересов и влияния Германии.

Данное обстоятельство учитывало руководство СССР в событиях 1938-1939 гг. Конфликт СССР с Германией в этих условиях повлёк бы за собой немедленную оккупацию Прибалтики вермахтом. Поэтому при переговорах 22-23 августа 1939 года в Москве вопрос о Прибалтике был одним из самых главных. Советскому Союзу было важно обезопасить себя с этой стороны от всяких неожиданностей. Две державы согласились провести границу сфер влияния так, что Эстония и Латвия попадали в советскую сферу, Литва - в германскую.

Следствием договора стало одобрение руководством Литвы 20 сентября 1939 года проекта договора с Германией, по которому Литва «добровольно» передавалась под протекторат Третьего Рейха. Однако уже 28 сентября СССР и Германия договорились об изменении границ сфер влияния. В обмен на полосу Польши между Вислой и Бугом СССР получал Литву.

Осенью 1939 года у стран Балтии имелась альтернатива - оказаться под советским или под германским протекторатом. Ничего третьего история им в тот момент не предоставила.

3. Миф об оккупации

Период установления независимости стран Балтии - 1918-1920 гг. - был отмечен в них гражданской войной. Довольно значительная часть населения Прибалтики с оружием в руках выступала за установление советской власти. Одно время (зимой 1918/19 г.) были провозглашены Литовско-Белорусская и Латвийская советские социалистические республики и Эстляндская «трудовая коммуна». Красная армия, в составе которой были национальные большевицкие эстонские, латышские и литовские части, некоторое время занимала бóльшую часть территорий этих республик, включая города Ригу и Вильнюс.

Поддержка антисоветских сил интервентами и невозможность для советской России оказать достаточную помощь своим сторонникам в Прибалтике привели к отступлению Красной армии из пределов региона. Красные латыши, эстонцы и литовцы оказались волею судеб лишены родины и разбросаны по Союзу ССР. Таким образом, в 1920-30 -е годы та часть прибалтийских народов, которая наиболее активно выступала за советскую власть, оказалась в вынужденной эмиграции. Это обстоятельство не могло не повлиять на настроения в Прибалтике, лишённой «пассионарной» части своего населения.

В силу того, что ход гражданской войны в Прибалтике определялся не столько внутренними процессами, сколько переменами в расстановке внешних сил, решительно невозможно точно установить, кого там в 1918-1920 гг. было больше - сторонников советской власти или сторонников буржуазной государственности.

Советская историография придавала большое значение нарастанию протестных настроений в Прибалтике в конце 1939 - первой половине 1940 гг. Они трактовались как назревание социалистических революций в этих республиках. Подразумевалось, что во главе выступлений трудящихся стояли тамошние подпольные коммунистические партии. В наше время многие историки, особенно прибалтийские, склонны отрицать факты такого рода. Считают, что выступления против диктаторских режимов были единичными, а недовольство ими отнюдь не означало автоматически симпатий к Советскому Союзу и коммунистам.

Тем не менее, учитывая предшествующую историю Прибалтики, активную роль рабочего класса этого региона в российских революциях начала ХХ века, повсеместное недовольство диктаторскими режимами, следует признать, что у Советского Союза там имелась сильная «пятая колонна». И состояла она явно не только из коммунистов и сочувствующих. Важно было то, что единственной реальной альтернативой вхождению в СССР в тот период, как мы видели, было вхождение в Германский рейх. Во время гражданской войны довольно ярко проявилась ненависть эстонцев и латышей к своим вековым угнетателям - помещикам-немцам. Литва благодаря Советскому Союзу возвратила осенью 1939 года свою древнюю столицу - Вильнюс.

Так что симпатии к СССР у значительной части прибалтов в тот период обусловливались не только и не столько левыми политическими взглядами.

14 июня 1940 года СССР предъявил ультиматум Литве, потребовав смены правительства на состоящее из более лояльных к Советскому Союзу лиц и разрешения на ввод в Литву дополнительных контингентов советских войск, размещавшихся там по договору о взаимопомощи, заключённом осенью 1939 года. Сметона настаивал на сопротивлении, однако весь кабинет министров воспротивился. Сметона был вынужден бежать в Германию (откуда вскоре перебрался в США), а литовское правительство приняло советские условия. 15 июня дополнительные контингенты Красной армии вошли в Литву.

Предъявление аналогичных ультиматумов Латвии и Эстонии 16 июня 1940 года не встретило возражений со стороны тамошних диктаторов. Первоначально Ульманис и Пятс формально оставались у власти и санкционировали мероприятия по созданию в этих республиках новых органов власти. 17 июня 1940 года дополнительные советские войска вошли в Эстонию и Латвию.

Во всех трёх республиках были сформированы правительства из дружественно настроенных к СССР лиц, но не коммунистов. Всё это было проведено с соблюдением формальных требований действующих конституций. Затем прошли парламентские выборы. На указах о новых назначениях и выборах стояли подписи премьера Литвы, президентов Латвии и Эстонии. Таким образом, смена власти совершилась с соблюдением всех процедур, требовавшихся законами независимых Литвы, Латвии и Эстонии. С формально-юридической точки зрения все акты, предшествовавшие вхождению этих республик в СССР, безупречны.

Легитимности присоединению Прибалтики к СССР придали выборы в сеймы этих республик, состоявшиеся 14 июля 1940 года. На выборах был зарегистрирован только один список кандидатов - от «Союза трудового народа» (в Эстонии - «Блок трудового народа»). Это также полностью соответствовало законодательству этих стран периода независимости, не предусматривавшему альтернативных выборов. Согласно официальным данным, явка избирателей составила от 84 до 95%, причём за кандидатов единственного списка проголосовали от 92 до 99% (в разных республиках).

Мы лишены возможности узнать, как развивался бы политический процесс в странах Балтии после свержения диктатур, если бы он был предоставлен сам себе. В той геополитической ситуации это было утопией. Однако нет никаких оснований считать, что лето 1940 года означало для Прибалтики смену демократии тоталитаризмом. Демократии там давно уже не было. В самом худшем случае, для жителей Балтии один авторитаризм просто сменился другим.

Но при этом была предотвращена угроза уничтожения государственности трёх прибалтийских республик. Что случилось бы с ней, если бы Прибалтика попала под контроль Германского рейха, было продемонстрировано в 1941-1944 гг.

В планах нацистов прибалты подлежали частичной ассимиляции немцами, частичному выселению на земли, очищенные от русских. Ни о какой литовской, латвийской, эстонской государственности не было и речи.

В условиях же Советского Союза прибалты сохранили свою государственность, свои языки в качестве официальных, развили и обогатили свою национальную культуру.

В начале двадцатых годов XX столетия в результате распада бывшей Российской империи Прибалтийские государства обрели суверенитет. Несколько последующих десятилетий территория стран Латвии, Литвы и Эстонии стала местом политической борьбы главенствующих европейских стран: Великобритании, Франции, Германии и СССР.

Когда Латвия вошла в состав СССР

Известно, что 23 августа 1939 года между главами государств СССР и Германии был подписан договор о ненападении. В секретным протоколе этого документа шла речь о разделении областей влияния в Восточной Европе.

Согласно договору Советский Союз претендовал на территорию Прибалтийских стран. Это стало возможным благодаря территориальным изменениям в Государственной границе, так как часть Белоруссии присоединилась к СССР.

Включение Прибалтики в состав СССР в то время расценивается как важная политическая задача. Для ее положительного решения был организован целый комплекс дипломатических и военных мероприятий.

Официально любые обвинения в советско — германском сговоре были опровергнуты дипломатическими сторонами обеих стран.

Пакты о взаимопомощи и Договор о дружбе и границе

В Прибалтийских странах ситуация накалялась и была крайне тревожной: распространялись слухи о готовящемся разделе территорий, принадлежавших Литве, Эстонии и Латвии, и никакой официальной информации от правительств государств не было. Но движение военных не осталась незамеченным для местных жителей, и внесло дополнительное беспокойство.

В правительстве Прибалтийских государств произошел раскол: одни были готовы пожертвовать властью ради Германии, принять эту страну в качестве дружественной, другие высказали мнение о продолжении отношений с СССР с условием сохранения суверенитета своего народа, третьи — надеялись на присоединение к Советскому Союзу.

Последовательность развития событий:

• 28.09.1939 года подписан пакт о взаимной помощи между Эстонией и СССР. В соглашении оговаривалось появление советских военных баз на территории прибалтийской страны с размещением на них солдат.
• Одновременно с этим был подписан договор между СССР и Германией «О дружбе и границе». Секретный протокол изменил условия разделения сфер влияния: Литва перешла под влияние СССР, Германии «досталась» часть польских земель.
• 02.10.1939 года — начало диалога с Латвией. Основное предъявляемое требование: выход к морю через несколько удобных морских портов.
• 05.10.1939 года достигнуто соглашение о взаимной помощи сроком на одно десятилетие, оно так же предусматривало ввод советских войск.
• В тот же день Финляндия получила предложение Советского Союза о рассмотрении подобного договора. Через 6 дней начался диалог, но к компромиссу прийти не удалось, от Финляндии получили отказа. Это стало негласной причиной, приведшей к Советско — финской войне.
• 10.10.1939 года подписан договор между СССР и Литвой (сроком на 15 лет с обязательным вводом двадцатитысячного войска солдат).

После заключения соглашений со странами Прибалтики советское правительство стало предъявлять требования к деятельности союза Прибалтийских стран, настаивать на роспуске политической коалиции как имеющей антисоветскую направленность.

В соответствии с пактом, заключенным между странами, Латвия обязалась предоставить возможность размещения на своей территории советских солдат в количестве, сопоставимом численности своей армии, что составило 25 тысяч человек.

Ультиматумы лета 1940 г. и смещение прибалтийских правительств

В первых числах лета 1940 года в правительство Москвы поступает проверенная информация о стремлении Прибалтийских глав государств «отдаться в руки Германии», вступить с ней в сговор и, выждав удобный момент, разгромить военные базы СССР.

На следующий же день под видом учений все армии были подняты по тревоге и перебазировались к границам Прибалтийских стран.

В середине июня 1940 года советское правительство выдвинуло ультиматумы Литве, Эстонии и Латвии. Основной смысл документов был схожим: действующее правительство обвинялось в грубом нарушении двусторонних соглашений, выдвигалось требование внести изменения в кадровый состав руководителей, а также ввести дополнительные войска. Условия были приняты.

Вхождение прибалтийских государств в СССР

Избранные правительства Прибалтийских стран разрешили проведение демонстраций, деятельность коммунистических партий, освободили большинство политических заключенных, определили дату внеочередных выборов.

Выборы состоялись 14 июля 1940 года. В избирательных списках, допущенных к выборам, значились только прокоммунистические Союзы трудового народа. По мнению историков, процедура голосования прошла с серьезными нарушениями, замечен в том числе с фальсификацией.

Через неделю вновь избранные парламенты приняли Декларацию о вхождении в СССР. С третьего по шестое августа этого же года в соответствии с решениями Верховного Совета республики были приняты в состав Советского Союза.

Последствия

Момент присоединения стран Прибалтики к Советскому Союзу ознаменовался началом экономической перестройки: ростом цен за счет перехода от одной валюты к другой, национализацией, коллективизацией республик. Но одной из самых страшных трагедий, затрагивающих Прибалтику, является время репрессий.

Гонения охватили интеллигенцию, духовенство, зажиточных крестьян, бывших политиков. Перед началом Отечественной войны из республики изгнали ненадежное население, большинство из которого погибло.

Заключение

Перед началом Великой Отечественной войны отношения между СССР и республиками Прибалтики были неоднозначными. Беспокойство добавили карательные меры, обострив сложную обстановку.

21-22 июля исполняется очередная 72-я годовщина образования Латвийской, Литовской и Эстонской ССР. И факт такого рода образования, как известно, вызывает огромное количество споров. С того момента, как Вильнюс, Рига и Таллин оказались в начале 90-х столицами независимых государств, на территории этих самых государств не умолкают споры о том, так что же на самом деле произошло в Прибалтике в 1939-40 годах: мирное и добровольное вхождение в состав СССР, или всё же это была советская агрессия, которая вылилась в 50-летнюю оккупацию.

Рига. Советская Армия входит в Латвию

Слова о том, что советские власти в 1939 году договорились с властями фашистской Германии (пакт Молотова-Риббентропа) о том, что Прибалтика должна стать советской территорией, уже ни один год муссируются в прибалтийских государствах и нередко позволяют определенным силам праздновать победу на выборах. Советская «оккупационная» тема, кажется, затертой до дыр, однако, обращаясь к историческим документам, можно понять, что тема оккупации – это большой мыльный пузырь, который определенными силами доводится до огромных размеров. Но, как известно, любой, даже самый красивый мыльный пузырь, рано или поздно лопнет, обрызгав самого надувающего его человека мелкими холодными каплями.

Итак, прибалтийские политологи, которые придерживаются взглядов, согласно которым присоединение Литвы, Латвии и Эстонии к СССР в 1940 году считается оккупацией, заявляют, что если бы не вошедшие в прибалтийские государства советские войска, то эти государства остались бы не просто независимыми, но еще и заявившими о своем нейтралитете. Такое мнение иначе как глубоким заблуждением назвать сложно. Ни Литва, ни Латвия, ни Эстония просто не могли себе позволить объявить о нейтралитете во время Второй Мировой войны как это сделала, к примеру, Швейцария, потому что прибалтийские государства явно не обладали такими финансовыми инструментами, какими обладали швейцарские банки. Мало того, экономические показатели государств Балтии в 1938-1939 годах показывают, что их власти не имели никакой возможности распоряжаться своим суверенитетом так, как им вздумается. Приведем несколько примеров.

Приветствуя советские корабли в Риге

Объем промышленного производства Латвии в 1938 году составлял не более 56,5% от производственного объема 1913 года, когда Латвия входила в состав Российской Империи. Шокирует процент безграмотного населения Прибалтийских государств к 1940 году. Этот процент составлял около 31% населения. Более 30% детей в возрасте 6-11 лет не посещали школу, а вместо это были вынуждены трудиться на сельскохозяйственных работах, чтобы участвовать, скажем так, в экономической поддержке семьи. За период с 1930 по 1940 годы в одной только Латвии было закрыто свыше 4700 крестьянских хозяйств в связи с колоссальными долгами, в которые были загнаны их «независимые» владельцы. Еще одной красноречивой цифрой «развития» Прибалтики в период независимости (1918-1940) является число занятых рабочих на строительстве заводов и, как бы сейчас сказали, жилого фонда. Это число к 1930 году в Латвии составило 815 человек… Перед глазами так и встают десятки многоэтажных зданий и уходящих вереницами за горизонт заводов и фабрик, которые возвели эти неутомимые 815 строителей…

И это при таких-то экономических показателях Прибалтийских государств к 1940 году кто-то искренне верит в то, что эти страны могли бы диктовать свои условия гитлеровской Германии, заявляя, чтобы та их оставила в покое из-за объявленного ими же нейтралитета.
Если рассматривать аспект того, что Литва, Латвия и Эстония собирались оставаться независимыми и после июля 1940 года, то можно привести данные небезынтересного для сторонников «советской оккупационной» идеи документа. 16 июля 1941 года Адольф Гитлер проводит совещание по поводу будущего трех балтийских республик. В результате было принято решение: вместо 3-х независимых государств (о чем сегодня пытаются трубить прибалтийские националисты) создать территориальное образование, входящее в состав фашистской Германии, носящее название Остланд. Административным центром этого образования была выбрана Рига. При этом был утвержден документ об официальном языке Остланда – немецком (это к вопросу о том, что немецкие «освободители» позволили бы трем республикам развиваться по пути независимости и аутентичности). На территории Литвы, Латвии и Эстонии должны были быть закрыты высшие учебные заведения, а разрешалось оставить только ремесленные училища. Германская политика в отношении населения Остланда описывается красноречивым меморандумом министра восточных территорий Третьего Рейха. Этот меморандум, что примечательно, был принят еще 2 апреля 1941 года – до создания самого Остланда. В меморандуме имеются слова о том, что большая часть населения Литвы, Латвии и Эстонии не годится для онемечивания, поэтому подлежит переселению в Восточную Сибирь. В июне 1943 года, когда Гитлер еще питал иллюзии по поводу успешного окончания войны против Советского Союза, была принята директива по поводу того, что земли Остланда должны будут стать вотчинами тех военнослужащих, которые особенно отличились на Восточном фронте. При этом хозяев этих земель из числа литовцев, латышей и эстонцев следовало либо переселить в другие районы, либо использовать в качестве дешевой рабочей силы для своих новых господ. Принцип, который использовался еще в Средневековье, когда рыцари получали земли на завоеванных территориях вместе с бывшими хозяевами этих земель.

После ознакомления с такими документами можно только догадываться, откуда нынешние прибалтийские ультраправые взяли, что гитлеровская Германия дала бы их странам независимость.

Следующий довод сторонников идеи о «советской оккупации» Прибалтики заключается в том, что, мол, вхождение Литвы, Латвии и Эстонии в состав Советского Союза откинул эти страны на несколько десятков лет в их общественно-экономическом развитии. И эти слова иначе как заблуждением назвать сложно. За период с 1940 по 1960 год в одной только Латвии было построено свыше двух десятков крупных промышленных предприятий, чего не было здесь за всю ее . К 1965 году объемы промышленного производства в среднем по Прибалтийским республикам выросли более чем в 15 раз в сравнении с уровнем 1939 года. Согласно западным экономическим исследованиям, уровень советских инвестиций в Латвию к началу 80-х годов составил около 35 миллиардов долларов США. Если переводить все это на язык процентов, то получается, что прямые инвестиции со стороны Москвы составили почти 900% от суммы произведенных товаров самой Латвией для нужд как своей внутренней экономики, так и нужд экономики союзной. Вот так оккупация, когда «оккупанты» сами раздают огромные деньги тем, кого «оккупируют». Пожалуй, о такой оккупации многие страны даже сегодня могли бы только мечтать. Греция вон с удовольствием бы хотела, чтобы госпожа Меркель с ее миллиардными вложениями «оккупировала» бы ее, как говорится, до второго пришествия Спасителя на Землю.

Сейм Латвии приветствует демонстрантов

Еще один «оккупационный» довод: референдумы о вступлении Прибалтийских государств в состав СССР был проведен нелегитимно. Мол, коммунисты специально выдвинули только свои списки, вот за них народ Прибалтики и проголосовал практически единогласно под давлением. Однако если так, то тогда становится совершенно непонятно, почему на улицах прибалтийских городов десятки тысяч человек с радостью встречали весть о том, что их республики оказываются в составе Советского Союза. Совершенно непонятна бурная радость эстонских парламентариев, когда в июле 1940 года они узнали, что Эстония стала новой Советской Республикой. Да и если прибалты так уж не желали входить под протекторат Москвы, то непонятно и то, почему же власти трех стран не поступили по финскому примеру и не показали Москве настоящий прибалтийский кукиш.

В общем, эпопея с «советской оккупацией» Прибалтики, которую продолжают писать заинтересованные лица, весьма походит на один из разделов книги под названием «Неправдивые сказки народов мира».

В разделе

В большой политике всегда есть план «А» и план «Б». Часто бывает, что есть и «В», и «Г». В этой статье мы расскажем, как в 1939 году был составлен и реализован план «Б» по вхождению республик Прибалтики в состав СССР. Но сработал план «А», который дал желаемый результат. И о плане «Б» забыли.

1939 год. Тревожный. Предвоенный. 23 августа 1939 года подписан советско-германский договор о ненападении с секретным приложением. В нем на карте показаны зоны влияния Германии и СССР. В советскую зону вошли Эстония, Латвия и Литва. Для СССР надо было определиться со своими решениями в отношении этих стран. Как водится, планов было несколько. Основной подразумевал, что путем политического давления в прибалтийских странах будут размещены советские военные базы - войска Ленинградского военного округа и Балтийского флота, а потом местные левые силы добьются выборов в местные парламенты, которые объявят о вхождении прибалтийских республик в состав СССР. Но на непредвиденный случай был разработан и план «Б». Он более замысловат и сложен.

«Пионер»

Балтийское море богато на всевозможные аварии и катастрофы. До начала осени 1939 года можно упомянуть случаи аварий и гибели в Финском заливе советских судов: гидрографическое судно «Азимут» 28.08.1938 в Лужской губе, подводная лодка «М-90» 15.10.1938 у Ораниенбаума, грузовой теплоход «Челюскинец» 27.03.1939 у Таллина. В принципе, обстановку на море в этот период можно было бы считать спокойной. Но с середины лета появился новый, настораживающий фактор – доклады капитанов судов Совторгфлота (название организации, эксплуатирующей гражданские суда СССР в предвоенный период) о якобы плавающих в Финском заливе минах. При этом, порой шли сообщения, что мины те «английского» образца. Об образце мины даже военные моряки при обнаружении её в море не берутся докладывать, а тут доклад идет от гражданских моряков! В 20-е и начале 30-х годов не раз сообщалось о появлении мин в восточной части Финского залива. Но тогда мины русского, немецкого или английского образца времён Первой Мировой и Гражданской войны своевременно обнаруживались и немедленно уничтожались, а эти почему-то найти не могли. Пальму первенства в фиктивных докладах держал капитан теплохода «Пионер» Владимир Михайлович Беклемишев.

23 июля 1939г. произошло следующее: в 22.21. стоящий в дозоре на линии Шепелевского маяка сторожевой корабль «Тайфун» получил семафором и клотиком сообщение от капитана т/х «Пионер», находящегося в Финском заливе: - «В районе Северной деревни острова Гогланд замечены два военных корабля типа линейный корабль». (Здесь и далее выписки по «Вахтенному журналу Оперативного дежурного Штаба КБФ» [РГА ВМФ. Ф-Р-92. Оп-1. Д-1005,1006]). В 22.30 командир «Тайфуна» запрашивает «Пионер»: - «Сообщите время и курс замеченных вами неизвестной принадлежности линейных кораблей». В 22.42. капитан «Пионера» повторяет прежний текст, и связь прерывает. Командир «Тайфуна» передал эту информацию в штаб флота и на свой страх и риск (ведь команды на это не было) организует поиск неизвестных линкоров вблизи финских территориальных вод и, конечно, ничего не обнаруживает. Для чего был разыгран этот спектакль, мы поймем чуть позже.

Для понимания процесса и участвовавших в нем людей, расскажем о капитане теплохода «Пионер» Беклемишеве Владимире Михайловиче. Это сын первого российского подводника Михаила Николаевича Беклемишева 1858г. рождения, одного из проектантов первой российской подводной лодки «Дельфин» (1903г.) и её первого командира. Связав свою службу с подводными лодками, он ушёл в отставку в 1910г. в звании «генерал-майора по флоту». Затем преподавал минное дело в Петербургском политехническом институте, работал техническим консультантом на петербургских заводах. Оставшись после Октябрьской революции 1917 года не у дел, поступил в Главное Управление Кораблестроения, но был уволен. С 1924 года становится командиром опытового судна «Микула», исправно командуя им между неоднократными арестами, и уходит на пенсию в 1931году. В 1933 году, как высшего чина царского флота (генерала), его лишают пенсии. Умер старый моряк от сердечного приступа в 1936 году. (Э.А. Ковалёв «Рыцари глубин», 2005 г., с. 14, 363). Его сын Владимир пошел по стопам отца и стал моряком, только торгового флота. Вероятно его сотрудничество с советскими спецслужбами. В 30-е годы моряки торгового флота были одними из немногих, кто свободно и регулярно посещал иностранные государства, и советская разведка часто пользовалась услугами торговых моряков.

«Приключения» «Пионера» на этом не закончились. 28 сентября 1939 года около 2-х часов ночи, когда теплоход вошёл в Нарвский залив, его капитан имитировал посадку «Пионера» на камни около острова Вигрунд и дал заранее подготовленную радиограмму «об атаке судна неизвестной подводной лодкой». Имитация атаки послужила последним козырем на переговорах СССР с Эстонией «О мерах обеспечения безопасности советских вод от диверсионных действий со стороны скрывающихся в Балтийских водах иностранных подводных лодок» (газета «Правда», 30 сентября 1939 г., № 133). Подводная лодка упомянута тут не случайно. Дело в том, что после нападения Германии на Польшу, в Таллин прорвалась и была интернирована польская подводная лодка ORP „Orzeł” («Орёл»). 18 сентября 1939 года экипаж лодки связал эстонских часовых и „Orzeł” полным ходом направился к выходу из гавани и сбежал из Таллина. Так как на лодке находились в заложниках два эстонских охранника, эстонские и немецкие газеты обвинили польский экипаж в убийстве обоих. Однако поляки высадили часовых недалеко от Швеции, дали им пищи, воды и денег для возвращения на родину, после чего ушли в Англию. История получила тогда широкий резонанс и стала явным поводом для сценария «торпедной атаки» на «Пионер». О том, что атака на теплоход была не настоящей и «Пионер» не получил повреждений, можно судить по дальнейшим событиям. Заранее ожидавший сигнала «SOS» мощный спасательный буксир «Сигнал» немедленно вышел к «Пионеру», а спасатель - водолазное судно-база «Трефолев» 29 сентября 1939 года в 03.43 вышло из гавани по заданию и стало на Большом Кронштадтском рейде. Якобы снятое с камней судно привели в Невскую губу. В 10.27 30 сентября 1939 года “Сигнал” и “Пионер” стали на Восточном Кронштадтском рейде на якорь. Но кому-то и этого было мало. Ещё в 06.15 буксируемый «Пионер» вновь «обнаруживает» (!) плавающую мину в районе Шепелевского маяка, о чём сообщает дозорному тральщику Т 202 «Буй». Дано приказание Оперативному дежурному Охраны Водного Района (ОВР) предупреждать все корабли о плавающей мине в районе Шепелевского маяка. В 09.50 Оперативный дежурный ОВР докладывает в Штаб флота, что посланный на поиски мины катер «морской охотник» возвратился, мины не обнаружено. 2 октября 1939 года в 20.18 транспорт «Пионер» начали буксировать с Восточного рейда в Ораниенбаум. Если бы «Пионер» действительно поспешно выбросился на одну из каменных банок возле скалистого островка Вигрунд, он должен бы был получить повреждения, хотя бы одного-двух листов обшивки подводной части корпуса. На судне был только один большой трюм, и он бы немедленно наполнился водой, в результате судно получило бы серьезные повреждения. Спасти его могли только хорошая погода, заведенный пластырь и откачка воды силами спасательного судна. Поскольку ничего подобного не произошло, то понятно, что теплоход не сидел на камнях. Так как теплоход даже не ввели для осмотра ни в один из кронштадтских или ленинградских доков, можно сделать вывод, что на камнях он был лишь в "Сообщении ТАСС". В дальнейшем по сценарию теплоход «Пионер» не требовался, и он ещё какое-то время благополучно работал на Балтике, а в 1940 году «Пионер» передали прибывшему из Баку экипажу и отправили (с глаз долой) по Волге на Каспий. После войны судно находилось в эксплуатации Каспийским пароходством до июля 1966 г.

«Металлист»

Газета «Правда» за № 132 от 28 сентября 1939 года опубликовала Сообщение ТАСС: «27 сентября около 6 часов вечера неизвестной подлодкой в районе Нарвского залива был торпедирован и потоплен советский пароход «Металлист», водоизмещением до 4000 тонн. Из состава команды парохода в количестве 24 человек дозорными советскими судами подобрано 19 человек, остальные 5 человек не найдены». «Металлист» не был торговым судном. Он был так называемым «угольщиком» - вспомогательным судном Балтийского флота, военным транспортом, нес флаг вспомогательных судов ВМФ. «Металлист», в основном, был закреплен за двумя балтийскими линкорами «Маратом» и «Октябрьской революцией» и, до перевода обоих линкоров на жидкое топливо, снабжал их углем во время походов и маневров. Хотя были у него и другие задания. Например, в июне 1935 года «Металлист» обеспечивал углем переход плавмастерской «Красный горн» с Балтийского флота на Северный. К концу 30-х годов «Металлист», построенный в 1903 году в Англии, устарел и особой ценности не представлял. Им и решили пожертвовать. В сентябре 1939 года «Металлист» стоял в ленинградском торговом порту в ожидании угля для обеспечения действий Балтийского флота. Надо помнить, что это был период, когда по внешнеполитическим причинам, флот был приведен в состояние повышенной готовности. 23 сентября на только что поставленное под погрузку судно поступило распоряжение Оперативного дежурного по Штабу Флота: «Транспорт “Металлист” из Ленинграда высылать». Потом несколько дней прошло в неразберихе. Судно гоняли в ожидании чего-то из Ораниенбаума в Кронштадт и обратно.

Для описания дальнейших событий нужно сделать небольшое отступление. В этом описании есть два слоя: первый – это фактические события, зафиксированные в документах, второй – воспоминания бывшего сотрудника финской разведки, издавшего после войны в Швейцарии свои мемуары. Попробуем совместить два слоя. Офицер финской разведки Jukka L. Mäkkela, спасаясь от советских спецслужб, вынужден был после выхода Финляндии из войны в 1944г. уехать за границу. Там он опубликовал свои воспоминания „Im Rücken des Feindes-der finnische Nachrichtendienst in Krieg”, Они были изданы на немецком языке в Швейцарии (издательство Verlag Huber & Co. Frauenfeld). В них, среди прочего, J. L. Mäkkela вспоминал о пленённом осенью 1941 года финнами в районе Бьёркезунда капитане 2-го ранга Арсеньеве, якобы в прошлом – командире учебного корабля «Свирь». (Не путать с Григорием Николаевичем Арсеньевым – ВРИО командира Островной военно-морской базы на острове Лавенсаари, скончавшимся 18 мая 1945 года). Пленный показал, что осенью 1939 года был вызван на совещание, где ему и еще одному офицеру была поставлена задача имитировать потопление в Нарвском заливе неизвестной подводной лодкой транспорта «Металлист». «Неизвестной» назначили подводную лодку Щ-303 «Ёрш», готовившуюся в ремонт, у которой доукомплектовывали экипаж. Команду транспорта «Металлист» «спасут» вышедшие в залив сторожевые корабли. Остальные уточнения будут сообщены перед выходом. Звучит фантастично, не правда ли? Теперь рассмотрим то, что происходило в Нарвском заливе. По сложившейся практике на Балтийском флоте «Металлист» играл роль «противника» и обозначал линкоры и авианосцы. Так было и в тот раз. По условиям учений, «Металлист» встал в заданной точке на якорь. Место это было в Нарвском заливе, в пределах видимости с эстонского берега. Это было важным фактором. В 16.00 по московскому времени появились три сторожевых корабля дивизиона «плохой погоды» - «Вихрь», «Снег» и «Туча». Один из них приблизился к транспорту, с его ходового мостика прозвучала команда:- «На «Металлисте» стравить пар. Команде приготовиться оставить судно». Бросая всё, люди бежали на спуск шлюпок. Подошедший в 16.28 к борту сторожевик снял команду. «Спасённых», кроме Арсеньева, вызванного на мостик, поместили в кубрик с задраенными на броняшки иллюминаторами. У входа встал дневальный, запрещавший выходить и иметь контакты с краснофлотцами. Ждали громкого взрыва, но его не последовало»

В 16.45 «Металлист» вновь облётывают самолёты «МБР-2», доложившие: «Команды нет. У борта затоплена шлюпка. На палубе беспорядок». Эстонские наблюдатели этот облёт самолётов не зафиксировали, не было доложено и то, что с 19.05 до 19.14 «Снег» вновь становился на швартовы к «Металлисту». [РГА ВМФ. Ф.Р-172. Оп-1. Д-992. Л-31.]. Около 20.00 появилось «Сообщение ТАСС о потоплении «Металлиста». Так как эстонские наблюдатели (напомним, «Металлист» стоял на якоре в видимости эстонского берега) взрыва то же не зафиксировали, то можно предположить два варианта:

Судно не было затоплено. По какой-то причине торпедного залпа с подводной лодки не последовало. Недалеко от этого места велось строительство новой военно-морской базы «Ручьи» (Кронштадт-2). Закрытая зона, посторонних людей нет. Какое-то время «Металлист» мог находиться там.

В своей книге «На дальних подступах» (издана в 1971 году). генерал-лейтенант С. И. Кабанов (с мая по октябрь 1939 г. являвшийся Начальником Тыла КБФ, и кому, как не ему, было знать о подчинённых Тылу судах), писал: о том, что в 1941 году транспорт «Металлист» привез грузы для гарнизона Ханко и был поврежден артиллерийским огнем противника. В 70-е годы 20 века С. С. Бережной и подключённые к нему сотрудники НИГ ГШ ВМФ, работали над составлением справочника «Корабли и вспомогательные суда Советского ВМФ 1917-1928» (Москва, 1981 г.). Они не обнаружили в архивах Ленинграда, Гатчины и Москвы каких-либо иных сведений о «Металлисте» и пришли к выводу, что этот транспорт был оставлен на Ханко 2.12.1941 г. в притопленом состоянии.

Вариант, что «Металлист» все-таки был затоплен – маловероятен. Взрыва не слышали ни моряки со сторожевых кораблей, не видели его и эстонские наблюдатели на берегу. Версия, что пароход затопили без помощи взрывчатки, маловероятна.

«Морской сборник», № 7 1991 г., публикуя рубрику «Из хроники боевых действий ВМФ на июль 1941 г.», констатировал: «26 июля на Ханко артогнём потоплен ТР “Металлист”».

Фактом так же является радиограмма, переданная по радио в 23.30. Это было сообщение командира СКР «Снег» в адрес Начальника Штаба КБФ: «Место гибели транспорта “Металлист”: широта - 59°34’, долгота - 27°21’ [РГА. Ф.Р-92. Оп-2. Д-505. Л-137.]

Еще один маленький нюанс. Конечно, напрямую он ни о чем не говорит, но все же. В тот же день, когда был «взорван» «Металлист» в 12.03 из Кронштадта в Финский залив вышел штабной катер типа «ЯМБ» (яхта морская быстроходная) с Наркомом ВМФ и Командующим КБФ. [РГА ВМФ.Ф.Р-92. Оп-2. Д-505. Л-135.]. Для чего? Чтобы лично контролировать ход операции?

Заключение

Всё, о чём рассказано в этой статье воспринимается как фантастика. Но есть документы из архива. В них не раскрывается политический замысел, в них отражается перемещение кораблей. Журналы оперативного дежурного по флоту отражают все события, произошедшие в зоне ответственности и перемещение кораблей и судов в ней. И вот эти перемещения, наложенные на политические процессы (отраженные в официозе тех времен – газете «Правда») и позволяют делать выводы. Наша история имеет много неожиданных поворотов и много тайн…

15 апреля 1795 года Екатерина II подписала Манифест о присоединении к России Литвы и Курляндии

Великое княжество Литовское, Русское и Жамойское - так официально называлось государство, просуществовавшее с XIII века по 1795 год. Ныне на его территории находятся Литва, Белоруссия и Украина.

По наиболее распространённой версии Литовское государство было основано около 1240 года князем Миндовгом, который объединил литовские племена и начал поступательно присоединять раздробленные русские княжества. Эту политику продолжили и потомки Миндовга, особенно - великие князья Гедимин (1316 - 1341), Ольгерд (1345 - 1377) и Витовт (1392 - 1430). При них Литва присоединила земли Белой, Чёрной и Красной Руси, а также отвоевала у татар матерь городов русских - Киев.

Официальным языком Великого княжества был русский (именно так он назывался в документах, украинские и белорусские националисты именуют его, соответственно, «староукраинским» и «старобелорусским»). С 1385 года между Литвой и Польшей было заключено несколько уний. Литовская шляхта стала перенимать польский язык, польскую Герб Великого княжества Литовскогокультуру, переходить из православия в католичество. Местное население подвергалось притеснениям по религиозному признаку.

На несколько веков раньше, чем в Московской Руси, в Литве (по примеру владений Ливонского Ордена) было введено крепостное право: православные русские крестьяне стали личной собственностью полонизированной шляхты, перешедшей в католичество. В Литве полыхали религиозные восстания, а оставшаяся православная шляхта взывала к России. В 1558 году началась Ливонская война.

В ходе Ливонской войны, неся ощутимые поражения от русских войск, Великое княжество Литовское в 1569 году пошло на подписание Люблинской унии: Украина полностью отходила от княжества Польше, а сохранившиеся в составе княжества земли Литвы и Белоруссии входили с Польшей в состав конфедеративной Речи Посполитой, подчиняясь внешней политике Польши.

Результаты Ливонской войны 1558 - 1583 годов закрепили положение Прибалтики на полтора века до начала Северной войны 1700 - 1721 гг.

Присоединение Прибалтики к России в ходе Северной войны совпало с проведением Петровских реформ. Тогда Лифляндия и Эстляндия вошли в состав Российской Империи. Сам Пётр I пытался невоенным способом наладить отношения с местным немецким дворянством, потомками немецких рыцарей. Первыми были присоединены Эстония и Видзем - по итогам войны в 1721 года. И лишь спустя 54 года по итогам третьего раздела Речи Посполитой Великое княжество Литовское и герцогство Курляндское и Семигальское вошли в состав Российской Империи. Произошло это после подписания Екатериной II манифеста от 15 апреля 1795 года.

После присоединения к России дворянство Прибалтики без каких-либо ограничений получило права и привилегии российского дворянства. Более того, остзейские немцы (преимущественно - потомки немецких рыцарей из Лифляндской и Курляндской губерний) были если не более влиятельной, то, во всяком случае, не менее влиятельной, чем русские, национальностью в Империи: многочисленные Екатерина IIсановники Империи имели остзейское происхождение. Екатерина II провела ряд административных реформ касательно управления губерниями, прав городов, где самостоятельность губернаторов возросла, однако фактическая власть, в реалиях времени, находилась в руках местного, прибалтийского дворянства.

К 1917 году прибалтийские земли делились на Эстляндскую (центр в Ревеле - ныне Таллинн), Лифляндскую (центр - Рига), Курляндскую (центр в Митаве - ныне Елгава) и Виленскую губернии (центр в Вильно - ныне Вильнюс). Губернии характеризовались большой смешанностью населения: к началу XX века в губерниях проживало около четырех миллионов человек, примерно половина из них была лютеранами, около четверти - католиками, и около 16% - православными. Губернии населяли эстонцы, латыши, литовцы, немцы, русские, поляки, в Виленской губернии была относительно высокая доля еврейского населения. В Российской империи население прибалтийских губерний никогда не подвергалось какой-либо дискриминации. Наоборот, в Эстляндской и Лифляндской губерниях крепостное право было отменено, например, гораздо раньше, чем в остальной России, - уже в 1819 году. При условии знания русского языка для местного населения не было никаких ограничений при приёме на государственную службу. Императорское правительство активно развивало местную промышленность.

Рига делила с Киевом право быть третьим по значимости административным, культурным и промышленным центром Империи после Санкт-Петербурга и Москвы. С большим уважением царское правительство относилось к местным обычаям и правовым порядкам.

Но богатая традициями добрососедства русско-прибалтийская история оказалась бессильна перед современными проблемами в отношениях между странами. В 1917 - 1920 годах прибалтийские государства (Эстония, Латвия и Литва) получили независимость от России.

Но уже в 1940 году после заключения пакта Молотова - Риббентропа последовало включение прибалтийских государств в состав СССР.

В 1990 году прибалтийские государства провозгласили восстановление государственного суверенитета, а после развала СССР Эстония, Латвия и Литва получили как фактическую, так и юридическую независимость.

Славная история, что Русь получила? Фашистские марши?