История дизайна одежды. Мода женская начала ХХ-го в.Детская мода. Подлинники.Фото Прекрасная эпоха – время роскоши
Словно в машине времени, мы продолжаем возвращаться в самые знаковые для истории моды XX века десятилетия – и на очереди 1910–1919 годы. В ту эпоху европейская мода поддалась колоссальному влиянию извне: это и повсеместная популяризация спорта, и экспансия восточного, а затем и национального русского стилей (вместе с «Русскими сезонами» Дягилева), и, конечно, Первая мировая война, которая разделила десятилетие на два периода и заставила людей по-новому взглянуть на моду и весь одежный бизнес в целом.
1910–1913 годы: спортивный стиль и новые цвета
Главным открытием для истории моды в довоенную эпоху стала новая цветовая гамма. В 1905 году на выставке в Париже демонстрируются яркие разноцветные картины фовистов (Матисса, Дерена и других), в 1911 году Сергей Дягилев в рамках балетных гастролей «Русские сезоны» ставит в Лондоне балеты «Шахерезада» и «Клеопатра» с красочными костюмами Леона Бакста, выполненными в восточном стиле. Ориентализм с его живыми красками и богатым декором становится новым модным трендом начала 1910-х годов и привносит на подиумы яркие цвета специй и диковинных растений вместо пастельных оттенков. Законодателем моды на ориентализм считался и известный французский кутюрье Поль Пуаре. Он стал новатором этой эпохи: Пуаре избавил женщин от корсетов, выдвинув на первый план новый силуэт с прямыми вертикальными линиями и высокой талией. Он также упростил крой платья, сделав силуэт мягким и естественным, и добавил яркий цвет и декор в этническом стиле .
Вместе с тем первые годы нового десятилетия черпают вдохновение в недалеко ушедших из истории моды 1900-х годов . Для дам из beau monde ежедневная рутина по-прежнему подразумевает четыре переодевания в день – утром, в полдень, к чаю и к вечернему ужину. К обязательному в эту эпоху браку девушки готовятся, заблаговременно собирая приданое. В него входили как минимум двенадцать вечерних платьев, две или три вечерние накидки, четыре уличных платья, два пальто, двенадцать шляп, десять домашних – «чайных» – платьев и десятки пар обуви и чулок.
В 1913 году к и без того обширному гардеробу леди добавляется и спортивная одежда . Страсть к спорту распространяется по Европе из Англии, где необыкновенно популярны верховая езда и велосипедный спорт. Дамы начинают играть в гольф, крокет и теннис, кататься на коньках, лошадях и на открытых автомобилях вместо лошадиных повозок – все эти активные занятия потребовали избавиться от корсета с металлическими прутьями и отказаться от чересчур пышных платьев с длинными юбками в пользу легких платьев с прямым, чуть приталенным силуэтом и юбкой до щиколотки.
Леди разрешается снимать корсет и во время традиционного в Англии five o’clock: «чайные» платья имели кружевную манишку с высоким воротником, пышные рукава-буфы и свободно ниспадавшую от груди длинную юбку с цветочным рисунком и сегодня напомнили бы нам ночные рубашки наших бабушек. Но вечерний дресс-код был по-прежнему строг: дамы соревновались в роскошности своих шляп, а шелковые платья сверкали дорогой отделкой из кружева, вышивки или меха…
1914–1919 годы: милитари нового времени
В августе 1914 года Германия объявляет Франции войну. В стране начинается всеобщая мобилизация, и кутюр отходит на второй план: вся легкая промышленность брошена на нужды фронта. Из сезонных коллекций практически исчезают вечерние платья (их главным заказчиком в войну остаются лишь США), и у дам больше нет необходимости, как раньше, переодеваться по четыре раза в день. В моду входят темные цвета, которые раньше использовались лишь для верхней одежды: черный, серый, темно-синий и хаки.
Женская одежда с 1914 года начинает испытывать влияние стиля милитари : силуэт дневных платьев становится минималистичным, длина юбок укорачивается почти до середины икры, и на них появляются карманы. Рабочий костюмдля женщины состоит из главного must have этой эпохи – удлиненного приталенного пиджака с большими пуговицами – и узкой длинной юбки hobble skirt, ставшей «бабушкой» современной юбки-карандаш. Английские марки Burberry и Aquascutum в эти годы зарабатывают себе имя за счет внедрения в женский гардероб военного плаща – тренча.
С изменением длины юбки роль обуви становится все более важной – в эту эпоху в моде кожаные туфли с ремешком на щиколотке и полусапожки с пуговицами или на шнуровке, но обязательно из кожи двух цветов.
Именно на военные годы приходится звездный час Коко Шанель: открыв свой первый магазин в Довиле в 1913 году, Шанель активно набирает клиенток. Ее простые, но элегантные костюмы из джерси, состоящие из белой блузки с V-образным воротником, свободного джемпера с поясом и отложным воротником (его Коко позаимствовала у моряков) и пышной юбки длиной до середины икры, пользовались невероятной популярностью и позволили Шанель уже в 1916 году примкнуть к рядам кутюрье и продемонстрировать свою первую коллекцию haute couture.
Война дает колоссальный толчок для развития индустрии готовой одежды – компании, которые в войну работали на нужды фронта и производили военную форму, уже в мирное время начинают переходить на производство одежды и обуви prêt-a-porter для ежедневной носки.
Наступили 1900-е годы, начался ХХ-ый век. Ничто ещё не предвещало ужасов и катастроф нового века, трагедий двух мировых войн. С журналов и фотографий улыбались фарфоровые личики красавиц, среди которых можно было увидеть девушек Гибсона, рядом с ними появлялись и новые красавицы – законодательницы красоты и моды. К ним принадлежала Лина Кавальери – несравненная оперная певица, которой все модницы пытались подражать во всём, столичная публика рукоплескала французской танцовщице – Клео де Мерод, всё, казалось, будет вечным…
1900-е годы – продолжение стиля модерн, который существовал и в последнем десятилетии XIX –ого века, предлагая то рукав-бараний окорок, то S-образную форму фигуры с усталой кривой походкой, а под конец своего существования полностью подошёл к изгнанию корсетов. Стиль модерн во Франции именовался – «ар нуво», в Германии – «югенд стиль», в Италии – «либерти».
В начале 1900-х женские корсеты по-прежнему стягивали фигуру. Именно в эту яркую, хотя и короткую эпоху модерна, корсет занял основополагающее место в женском костюме. В конце XIX века S-образный изгиб тела был едва ощутим, а в 1900-е годы это было уже серьёзно. Корсет стиля модерн стал одним из самых совершенных образцов предметов прикладного искусства. Все его части не просто уникальны в смысле назначения, но и красивы сами по себе.
Корсет – создание 1900-х заслуживает особого внимания и исследования каждого из элементов, их функциональности, расположения и сочетания друг с другом. Время расцвета модерн стало последним периодом существования корсета, который удерживал верхнюю часть фигуры выгнутой вперёд, а нижнюю – назад. Грудь выглядела пышной и объёмной, несколько смещённой книзу, объём талии – минимальный.
Корсет утягивал живот и удлинял переднюю часть торса так, что линия талии спереди располагалась ниже, а сзади – выше естественной линии. Поэтому S-образная форма была ещё более выразительна. Тем, кто обладал рубенсовскими формами, было проще, другим же приходилось идти на хитрость и выдумки, чтобы утяжелить на своей фигуре два «холма» – спереди и сзади. Иногда эти «холмы» были настолько возвышенные, что их обладательницам грозила потеря равновесия.
В это время в журналах не раз появлялась реклама об искусственных бюстах, которые могли увеличиваться в объёме по вашему желанию. Для придания пышности бёдрам использовались специальные подушечки, крепившиеся к корсету. Вообще вся конструкция корсета того времени заслуживает восхищения.
Удлиняя торс, получается возможным расположить на лифе множество накладных элементов: пышные жабо, драпировки лифа, кружевные кокетки, оборки, рюши и т.п. Юбка плотно облегая бёдра, расходилась вниз веером по подолу. Высокие воротники-стойки удерживались целлулоидными пластинками или выполнялись в виде многочисленных оборок.
В вечерних платьях был глубокий вырез – декольте, и носили такие платье обычно с украшением – «ошейник», например, это могли быть жемчужные бусы в несколько рядов. Воротники-стойки и форма шейных украшений подчёркивали длинную «лебединую» шею, на которой покоилась голова с пышной причёской, иногда и не из собственных волос, а с подкладными валиками.
Чтобы удержать все эти сооружения на голове, требовались всевозможные гребни, заколки и шпильки. Эти украшения для волос изготовлялись из панциря черепахи, перламутра, из ажурного плющеного рога, а многие ограничивались целлулоидными гребнями, имитирующими панцирь черепахи.
Непременными аксессуарами были шёлковые чулки, о которых можно было только догадываться и узкие перчатки, которые не оставляли даже тонкой полоски обнажённой руки. Дама в стиле модерн была так тщательно зашнурована и задрапирована, что небольшая часть обнажённой руки или шеи вызывала у мужчин восхищение и провоцировала на разгадку тайны данной особы.
Вся дама в полном собрании своего наряда представляла собой нечто невероятное, состоящее из тонких струящихся тканей, с бисерными узорами, каскадами кружев и страусовых перьев, драгоценных мехов и шёлка с мерцающими нитями. S-образную форму фигуры приходилось уравновешивать большими шляпами, которые украшались перьями, лентами, бантами. Такие шляпы продержались почти до конца 1900-х. А страусовые перья были самой дорогой отделкой и даже символом высокого положения в обществе.
В зимних нарядах были меховые шапки и шляпы, в России носили «боярские» шапки. Огромные шляпы, боа, муфты, аромат духов, рюши, кружева, веера, воздушное нарядное бельё – всё это обладало притягательной силой и вызывало восхищённые взгляды, ведь на рубеже веков они были средствами обольщения. К слову сказать, бельё, которое могли видеть лишь избранные, требовало к себе в тот период особенно повышенного внимания. Этому посодействовали многочисленные журналы, выходившие в Париже и освещавшие моду на эту тему.
Во второй половине 1900-х в дамский гардероб начинает проникать Восток – появились халаты и утренние накидки в стиле кимоно, кофточки с запахом, зонтики-парасоли из китайского шёлка, причёски в стиле гейш. Но ещё не было сочных и чётких красок Востока, преобладала пастельная гамма. Ведь именно с того момента, когда появился в Париже «Русский балет», когда с сенсационным успехом прошли его первые гастроли, для модниц открылся Восток с его великолепием ярких красок и узоров.
Постепенно пышные формы начали уступать изящным и тонким. В этот период в журналах много писалось о реформе одежды, которая должна быть удобной и просторной, не стеснявшей движений и дыхания, а корсеты должны быть полностью изгнаны из женского гардероба.
Появились простые платья , которые так и назывались – платья «реформы». Они ниспадали от плеча, были достаточно просторные, с едва намеченной завышенной талией. Такие платья некоторые дамы сначала позволяли себе носить дома, и принимали в них лишь только близких знакомых и родственников.
Другим примером дамского наряда из «реформ» была белая «американская» блуза с воротничком – стойкой, поверх которого повязан галстучек, и юбкой, расширенной книзу и зауженной в области талии и живота. Это был дневной наряд – «двойка». Был и наряд «тройка», в котором «двойка» дополнялась приталенным жакетом. Рукава были присборены у плеча, но это были остатки былого величия рукава – окорока, чуть выше локтя до кисти рукав был заужен и заканчивался у самых пальцев, ведь благопристойная дама должна быть задрапирована от ушей до пят.
Костюм – тройка назывался троттер . В дополнение к нему был зонтик-трость, с которым многие дамы не расставались. Такие костюмы любили носить весной и осенью. В зимний сезон носили пальто-сэки, манто, ротонды с мехом, шубы, а также бархатные пальто.
В моде были накидки-пелерины, расшитые вышивкой. Накидки, как правило, надевали в сочетании с широкополой шляпой.
Туфли чаще имели «французский каблук», их делали из мягчайшей кожи шевро – шкуры ягнёнка особо тонкой выработки. Все модели обуви имели удлинённые носы, декорировались пряжками или имели закрытый подъём – «язык», в моде были полусапожки и ботиночки со шнуровкой. На «французский каблук» прикреплялась металлическая накладка – «помпадур» из гравированной стали.
Но в это же десятилетие, когда дамы выглядели зашнурованными до ушей, близилась эпоха раскрепощения, эпоха новой женщины, под лёгким платьем которой скрывалась стройная фигура вместо великолепного корсета, пусть даже и шедевра конструкторской мысли.
10:10 07/04/2012
Развитие моды в 1910-е годы XX века во многом было определено событиями мирового масштаба, главным из которых стала Первая мировая война 1914-1918 годов. Изменившиеся условия жизни и заботы, оказавшиеся на женских плечах, требовали, прежде всего, удобства и комфорта в одежде. Финансовый кризис, связанный с войной, также не способствовал популярности роскошных платьев из дорогих тканей. Однако, как это часто бывает, трудные времена породили еще больший спрос на красивую одежду: женщины, не желая мириться с обстоятельствами, проявляли чудеса изобретательности в поисках тканей и новых фасонов. В результате второе десятилетие XX века запомнилось моделями, сочетавшими элегантность и удобство, и появлением на модном небосклоне звезды легендарной Коко Шанель.
В начале второго десятилетия ХХ века главным диктатором в мире моды оставался Поль Пуаре. В 1911 году фурор произвели созданные им женские брюки и юбки-брюки. Свою работу модельер продолжал популяризировать с помощью светских мероприятий и различных поездок. Создание коллекции "Тысяча и одна ночь" Пуаре отметил роскошным приемом, а позже в этом же 1911 году открыл собственную школу декоративно-прикладного искусства Эколь Мартен. Также революционер от моды продолжал издавать книги и каталоги со своей продукцией. Тогда же Пуаре отправился в мировое турне, которое продлилось до 1913 года. За это время художник показал свои модели в Лондоне, Вене, Брюсселе, Берлине, Москве, Санкт-Петербурге и Нью-Йорке. Все его показы и поездки сопровождались статьями и фотографиями в газетах, так что новости о французском кутюрье облетали весь мир.
Пуаре не боялся экспериментов и стал первым модельером, создавшим собственный аромат – духи "Розина", названные в честь старшей дочери. В 1914 году, с началом Первой мировой войны, Дом Поля Пуаре прекратил свою деятельность, а попытку вернуться в мир моды художник предпринял лишь в 1921 году.
Это, однако, обернулось неудачей, во многом из-за того, что роскошный и экзотический стиль Пуаре вытеснили революционные модели Коко Шанель.
Эмансипация и первые практичные модели
Первым шагом в переходе к "комфортной" моде стало окончательное исчезновение из женских гардеробов корсетов, объемных шляп, "хромающей" юбки. В начале 1910-х годов в обиход вошли новые модели, основной среди них стала "юбка-юла" с завышенной талией, широкими бедрами, драпировкой и узкая у щиколоток. Что касается длины, то вплоть до 1915 года подол платьев доставал до земли. Юбки же немного укоротились: в моду вошли модели, достававшие "лишь" до подъема ноги. Платья часто носили с накидками, также были популярны наряды со шлейфом. Распространенным был V-образный вырез, причем не только на груди, но и на спине.
Тяга к практичности коснулась не только одежды, но и всего женского образа. Во второе десятилетие ХХ века дамы впервые перестали делать замысловатые элегантные прически и открыли шею. Короткие стрижки еще не получили такое распространение, как в 1920-е годы, но мода на длинные, красиво уложенные на голове волосы стала уходить в прошлое.
В то время во всей Европе была необычайно популярна оперетта, а танцовщицы, выступавшие на сцене, становились примером для подражания в том числе и в том, что касалось одежды. Наряду с опереттой любовью публики пользовалось кабаре, и особенно танец танго. Специально для танго был изобретен сценический костюм – турецкие шаровары, а также драпированные юбки, в разрезах которых были видны ноги танцовщиц. Подобные наряды использовались только на сцене, однако в 1911 году парижский Дом моды "Дреколь и Бешоф" предложил дамам так называемые брючные платья и юбку-брюки. Консервативная часть французского общества не приняла новые наряды, а те девушки, которые осмелились появиться в них на публике, были обвинены в отрицании общепринятых моральных норм. Женские брюки, впервые появившиеся в начале 1910-х годов, были негативно встречены публикой и стали популярны лишь много позже.
В 1913 году в Европе начались выступления эмансипанток, которые протестовали против сковывающей движения одежды, настаивая на появлении простых по крою и удобных моделей. В это же время наблюдалось пока незначительное, но ощутимое влияние спорта на повседневную моду. Начали исчезать обильные нашивки и украшения, сложные аппликации и детали, украшавшие одежду. Женщины позволили себе обнажить руки и ноги. В целом, крой одежды стал гораздо более свободным, в моду вошли рубахи и рубашки-платья.
Все эти тенденции были характерны для повседневной одежды, в то время как нарядные модели все еще были выдержаны в стиле 1910-х годов. В свете по-прежнему были популярны платья с завышенной талией с элементами восточного стиля, модели с узким лифом и широкой юбкой с оборками. В моду вошла юбка-панье, название которой переводится с французского, как "корзина". Модель отличалась бочкообразным силуэтом – бедра были широкими, но спереди и сзади юбка была плоской. Словом, наряды для выхода отличались большей элегантностью и косерватизмом, а некоторые модельеры стремились сохранить тенденции, наблюдавшиеся в моде 1900-х годов. Самым заметным среди художников, придерживающихся консервативных моделей, стал Эрте.
Громкий дебют великого Эрте
Популярнейший модельер Эрте, с чьим именем ассоциируются роскошные и женственные образы второго десятилетия ХХ века, не признавал тенденции к практичности и функциональности.
© предоставлено интернет-агентством "Bi-group"
Эскиз платья работы модельера Эрте (Роман Петрович Тыртов)
Роман Петрович Тыртов родился в 1892 году в Санкт-Петербурге, а в возрасте двадцати лет переехал в Париж. Псевдоним Эрте взял по начальным буквам имени и фамилии. Еще в детстве мальчик проявлял склонность к рисованию и дизайну. С 14 лет он посещал классы в Академии изящных искусств в Петербурге, а перебравшись во французскую столицу, пошел на работу в Дом Поля Пуаре. Его громким дебютом в Париже стало создание костюмов для спектакля "Минарет" в 1913 году. Уже в следующем году, когда Эрте покинул Дом Пуаре, его модели пользовались огромной популярностью не только во Франции, но и в театральных труппах Монте-Карло, Нью-Йорка, Чикаго и Глиндбурна. Мюзик-холлы буквально заваливали талантливого модельера заказами, и Эрте создал костюмы для таких постановок, как "Репертуар для музыкальной шкатулки" Ирвина Берлина, "Скандалы" и "Мэри с Манхэттена" Джорджа Уайта. Каждый образ, созданный кутюрье, был его собственным творением: в творчестве Эрте никогда не опирался на опыт своих коллег и предшественников.
Самым узнаваемым образом, созданным модельером, стала загадочная красавица, укутанная в роскошные меха, с множеством аксессуаров, главными из которых были длинные нити жемчуга и бисера, увенчанная оригинальным головным убором. Свои наряды Эрте создавал, вдохновляясь древнеегипетской и древнегреческой мифологией, а также индийскими миниатюрами и, конечно, русским классическим искусством. Отрицавший неприталенный силуэт и абстрактные геометрические узоры, Эрте в 1916 году стал главным художником журнала "Harpers Bazaar", контракт с которым ему предложил магнат Уильям Херст .
© РИА Новости Сергей Субботин
Обложка журнала "Женское дело"
Ставший популярным еще до начала Первой мировой войны, Эрте был одним из законодателей моды вплоть до своей смерти в 1990-м году в возрасте 97 лет.
Война и мода
Спор между приверженцами старого стиля и сторонниками практичной одежды решила начавшаяся в 1914 году Первая мировая война. Женщины, вынужденные выполнять всю мужскую работу, просто не могли себе позволить наряжаться в длинные пышные юбки и корсеты.
В этот период в одежде стали появляться функциональные детали, отсылающие к военному стилю, - накладные карманы, отложные воротники, жакеты со шнуровкой, лацканами и металлическими пуговицами, которые девушки носили с юбками. Тогда же в моду вошли женские костюмы. Тяжелые годы принесли с собой еще одну реформу: в пошиве одежды стал использоваться удобный в носке трикотаж, из которого создавали джемперы, кардиганы, шарфы и шапки. Повседневные платья, длина которых стала короче и доходила только до икр, носили с высокими грубоватыми ботинками на шнуровке, под которые женщины одевали гетры.
Вообще это время можно описать, как стихийный поиск новых форм и фасонов, страстное желание уйти от всех модных стандартов, которые навязывали Дома моды в 1900-е годы. Тенденции буквально сменяли одна другую. Общим для силуэтов военного времени была свобода кроя, иногда даже "обвислость" одежды. Теперь наряды не подчеркивали все изгибы женской фигуры, а, напротив, скрывали ее. Даже пояса уже не облегали талию, не говоря о рукавах, блузках и юбках.
Война, пожалуй, сделала женщин гораздо более независимыми, чем все выступления эмансипанток, характерные для начала 1910-х годов. Во-первых, женщины взяли на себя работу, которую раньше выполняли мужчины: они заняли места на предприятиях, в госпиталях и конторах. Кроме того, многие из них попали в подсобные военные службы, где условия работы и вовсе диктовали практичность как главный критерий при выборе одежды. Девушки носили униформу, спортивные рубашки цвета хаки и фуражки. Пожалуй, впервые женщины ощутили свою самостоятельность и значимость, стали уверенными в своих силах и интеллектуальных способностях. Все это позволило дамам самим направлять развитие моды.
© Иллюстрация из книги "Иконы стиля. История моды ХХ века. Под ред. Г. Буксбаум. Спб. "Амфора", 2009"
Дартей "Военный кринолин", рисунок 1916.
В период войны, когда практически все модные Дома были закрыты, женщины добровольно избавились от всех навязанных канонов, освободив одежду от ненужных деталей. Практичный и функциональный стиль настолько прижился и полюбился, что возобновившие деятельность после войны Дома моды вынуждены были следовать новым тенденциям, а попытки вернуть популярность актуальному ранее кринолину и неудобным "узким" фасонам закончились неудачей.
Особо стоит отметить, однако, появившиеся в это же время и ставшие необычайно популярными "военные кринолины". Эти пышные юбки отличались от своих предшественниц тем, что для поддержания формы здесь использовались не привычные обручи, а большое количество нижних юбок. На пошив подобных нарядов уходило много ткани и, несмотря на низкое качество, цена "военных кринолинов" была достаточно высока. Это не помешало стать объемным юбкам одним из главных хитов военного времени, а позже эта модель стала символом романтического стиля, вызванного всеобщим протестом и усталостью от войны. Не в силах сопротивляться освоенному практичному стилю, модельеры решили привнести в простые по фасону наряды оригинальность и красоту за счет деталей и отделки. Платья "от кутюр" обильно украшались жемчугом, лентами, аппликациями и бисером.
Влияние Первой мировой войны на моду нельзя описать лишь появившейся тенденцией к практичности. Солдаты, участвовавшие в боях на чужих территориях, в качестве трофеев привозили на Родину в том числе новые экзотические ткани, а также невиданные до сих пор шали, платки и украшения из Туниса и Марокко. Модельеры, знакомясь с культурами разных стран, впитывали идеи и воплощали в пошиве одежды новые фасоны, узоры и отделку.
После окончания войны, когда светская жизнь наладилась, и в Париже снова стали давать балы, многие женщины отказались от ставших привычными костюмов и вновь вернулись к довоенной моде. Однако этот период продлился недолго - после войны начался совершенно новый этап в моде, наибольшее влияние на которую в то время оказывала Коко Шанель.
Мужской стиль от Шанель
Коко Шанель
Коко Шанель, по собственному признанию, всю жизнь пыталась приспособить мужской костюм для потребностей и образа жизни современной женщины.
Свой путь в мире моды Коко Шанель начала в 1909 году, когда открыла собственный магазин шляпок в Париже. Слух о новом дизайнере быстро распространился по французской столице, и уже в следующем году Коко смогла запустить в продажу не только головные уборы, но и вещи, открыв магазин на улице Камбон, 21, а затем и собственный Дом моделей на курорте Биарриц. Несмотря на дороговизну одежды и непривычную для того времени простоту кроя, модели от Шанель стремительно набирали популярность, а у дизайнера появилась широкая клиентура.
Главной задачей одежды, которую модельеры ранее предлагали женщинам, было подчеркнуть осиную талию и выделить грудь, создав неестественные изгибы. Коко Шанель была худой, загорелой и спортивной, и распространенный в то время стиль ей совершенной не подходил – при всем желании никакая одежда не смогла бы сделать из фигуры девушки "песочные часы". Зато она была идеальной моделью для собственных нарядов. "Закована в корсет, грудь наружу, выставлен зад, так стянута в талии, будто разрезана на две части... содержать такую женщину - то же самое, что управлять недвижимостью", - говорила Коко.
Пропагандировавшая удобство и стиль унисекс, модельер создавала очень простые платья и юбки, отличавшиеся четкими линиями и отсутствием украшений. Девушка, не задумываясь, отметала лишние детали и ненужные аксессуары в поисках идеальной модели, не стесняющей движений, и в то же время позволяющей женщине оставаться женщиной. Не считаясь с общественным мнением, она ловко привнесла в женскую одежду элементы мужского стиля, самостоятельно подавая пример правильного использования простых нарядов. "Однажды я надела мужской свитер, просто так, потому что мне стало холодно… Подвязала его платком (на талии). В тот день я была с англичанами. Никто из них не заметил, что на мне свитер…", - вспоминала Шанель. Именно так появились ее знаменитые матроски с глубоким вырезом и отложным воротником и "жокейские" кожаные куртки.
При создании одежды Шанель использовала простые материалы – хлопок, трикотаж. В 1914 году она укоротила женскую юбку. В начале Первой мировой войны Коко разработала практичные свитера, блейзеры, платья-рубашки, блузки и костюмы. Именно Шанель способствовала популяризации пижамы, а в 1918 году даже создала женскую пижаму, в которой можно было спускаться в бомбоубежище.
Ближе к 1920 году Коко, как и многие художники того времени, увлеклась русскими мотивами. Эта линия в творчестве Шанель получила развитие уже в начале третьего десятилетия ХХ века.
Второе десятилетие ХХ века, несмотря на все тяготы и невзгоды, стало поворотным в эволюции моды - именно в 1910-е годы художники занялись активным поиском новых форм, способных предоставить женщинам свободу, не лишив их грациозности. Реформы, привнесенные в моду войной, и тенденции послевоенных лет стали определяющими в развитии индустрии в последующие десятилетия.
Одежда горожан (1917-1922гг.)
Первая мировая война, революционный переворот и Гражданская война изменили внешний облик горожан России. Отчетливее стала проявляться знаковая символика костюма . Это было время, когда с помощью костюма или отдельных его деталей выражалась солидарность или оппозиция; он использовался как ширма, за которой можно было на время спрятать свое истинное отношение к происходящим событиям. «В Москве по карточкам выдавали овес. Никогда еще столица республики не переживала такого трудного времени, как в зиму двадцатого года» . То была «эпоха бесконечных голодных очередей, «хвостов» перед пустыми «продовольственными распределителями», эпическая эра гнилой промерзшей падали, заплесневелых хлебных корок и несъедобных суррогатов.
«Никаких дров не продают. Топить голландки нечем. В комнатах железные печурки – буржуйки. От них под потолком самоварные трубы. Одна в другую, одна в другую и прямо в дырки в дощечках, которыми заделаны форточки, на стыках труб повешены баночки, чтобы смола не капала.» . И тем не менее, многие еще продолжали следовать моде, хотя это ограничивалось лишь силуэтом костюма либо некоторыми деталями, например, оформлением ворота, формой шляпки, высотой каблука. Силуэт дамской одежды находился на пути к упрощению. Можно предположить, что на эту тенденцию влияли не только парижские моды, (открытый в 1916г. дом одежды Габриэль Шанель, пропагандировал «роб де шемиз» – простые формы платья, не усложненные кроем), но и экономические причины. «Журнал для хозяек» в 1916г. писал: «… ни на складах, ни в магазинах почти нет тканей, нет никаких отделок, нет даже ниток, чтобы сшить платье или пальто» . «…за катушку ниток (вот такую катушку… маленькую) в Самарской губернии дают два пуда муки.. два пуда вот за такую маленькую катушку…» узнаем из «Дневников» К. И. Чуковского .
В этот период цена сукна поднялась с 3 руб. 64 к. (средняя цена 1893г.) до 80890 руб. в 1918г. . Дальше инфляционная спираль раскручивалась все сильнее. Бесценны сведения из «Дневника москвича», в который автор Н. П. Окунев ежедневно записывал все бытовые события, значительные и пустяковые. «Заказал себе пиджачную пару, цена 300 руб., думал, что с ума сошел, а мне говорят, что другие платят за костюмы 4008500 руб. Вакханалия жизни полнейшая!» Такая экономическая ситуация не способствовала развитию модного костюма, но порождала очень интересные формы одежды. Если у М. Чудаковой в «Жизнеописании М. Булгакова» о 1919 годе читаем: «марта коллега нашего героя, киевский врач, записывал в своем дневнике: «…практики нет, денег – тоже. А жизнь здесь дорожает с каждым днем. Черный хлеб стоит уже 4 руб. 50 к. за фунт, белый – 6,50 и проч. А главное – в голодовке. Черный хлеб – 12815 руб. за фунт. А конца этому не видно».. То уже в 1921г. в письме матери Михаил Булгаков пишет: «В Москве считают только на сотни тысяч и миллионы. Черный хлеб 4600 руб. за фунт, белый 14000. И цена растет и растет! Магазины полны товаров, но что ж купишь! Театры полны, но вчера, когда я проходил по делу мимо Большого (я теперь уже не мыслю, как можно идти не по делу!), барышники продавали билеты по 75, 100, 150 тысяч рублей! В Москве есть все: обувь, материи, мясо, икра, консервы, деликатесы – все! Открываются кафе, растут как грибы. И всюду сотни, сотни! Сотни!! Гудит спекулянтская волна».
Но вернемся в 1918-й. В это время в России журналы мод не выходили. В том же году был закрыт «Журнал для хозяек» (возобновился лишь в 1922 г.) Поэтому при рассмотрении модных влияний можно опираться лишь на зарубежные источники или отечественные, выходившие до 1918г. Определенную роль в формировании внешнего облика горожан играли общественные распределители, куда стекались вещи из брошенных магазинов, домов буржуазии и т. п. В «Воспоминаниях» Валентина Катаева, относящихся к 1919г., читаем: «Вид у меня был устрашающий: офицерский френч времен Керенского, холщовые штаны, деревянные сандалии на босу ногу, в зубах трубка, дымящая махоркой, а на бритой голове красная турецкая феска с черной кистью, полученная мною по ордеру вместо шапки в городском вещевом складе». Подтверждают это и записки Н. Я. Мандельштам: «В те годы одежду не продавали – ее можно было получить только по ордеру» .
Иронией окрашены воспоминания И. Одоевцевой. «Он (О. Мандельштам, прим.ред.) еще никогда не видел женщин в мужском костюме. В те дни это было совершенно немыслимо. Только через много лет Марлен Дитрих ввела моду на мужские костюмы. Но, оказывается, первой женщиной в штанах была не она, а жена Мандельштама. Не Марлен Дитрих, а Надежда Мандельштам произвела революцию в женском гардеробе. Но, не в пример Марлен Дитрих, славы это ей не принесло. Ее смелое новаторство не было оценено ни Москвой, ни даже собственным мужем»..
Вот как описала М.Цветаева свой «наряд» на вечере поэзии в Политехническом музее в 1921г.: «Не упомянуть о себе, перебрав приблизительно всех, было бы лицемерием. Итак, я в тот день была явлена «Риму и миру» в зеленом, вроде подрясника, платьем не назовешь (перефразировка лучших времен пальто), честно (то есть – тесно) стянутом не офицерским даже, а юнкерским, 18й Петергофской школы прапорщиков, ремнем. Через плечо офицерская тоже сумка (коричневая, кожаная, для полевого бинокля или папирос), снять которую сочла бы изменой и сняла только на третий день по приезде (1922г.) в Берлин… Ноги в серых валенках, хотя и не мужских, по ноге, в окружении лакированных лодочек глядели столпами слона. Весь же туалет, в силу именно чудовищности своей, снимал с меня всякое подозрение в нарочитости» . Удивительно откровенны записки современников. «И вот вскакиваю еще в полной темноте зимней ночи, набрасываю старую шубенку и платок (ведь не в шляпке же стоять в очереди, пусть прислуги за своего брата считают, а то еще издеваться над барыней будут)» . В связи с изменением положения женщины, произошедшим с начала войны, ряд форм мужской одежды переносится на женскую. В 191681917гг. это мужского типа жилеты, в 1918-1920 кожанки, которые перешли в повседневную жизнь из списанного военного обмундирования. (В 1916г. в кожаных куртках ходили самокатчики в русской армии). Из-за отсутствия информации, разрыва традиционных связей с Европой, тяжелого экономического положения и в то же время сохранности одежды старых форм, костюм многих женщин представлял собой достаточно эклектичную картину. (Об этом свидетельствуют и рисунки, и фотографии, и скульптура тех лет). Например, женщина-милиционер была одета так: кожанка, форменный синий берет, коричневая плюшевая юбка и ботинки на шнуровке с суконным верхом. Не менее экзотично выглядели и не служащие дамы. В «Дневниках» К. И. Чуковского читаем: «Вчера я был в Доме литераторов: у всех одежда мятая, обвислая, видно, что люди спят не раздеваясь, укрываясь пальто. Женщины как жеваные. Будто их кто жевал и выплюнул» . Это ощущение помятости, истрепанности возникает и сейчас при взгляде на фотографии того времени. Повсеместно сохраняются старые формы одежды. Причем в рабочей среде продолжают шить платья по моде начала века, а в провинциальных городках на национальных окраинах на одежду оказывают влияние и традиции национального костюма. В 1917г. силуэт женского платья еще сохраняет очертания, присущие предыдущему периоду, но талия становится гораздо свободнее, юбка прямее и чуть длиннее (до 12см выше щиколотки). Силуэт напоминает вытянутый овал. Книзу юбка сужается до 1,5-1,7м. После 1917г. параллельно сосуществуют два силуэта: расширенный книзу и «тюбик» так называемый «роб де шемиз» платье-рубашка. Платья-рубашки появлялись в России и раньше (воспоминания С. Дягилева о Н. Гончаровой относятся к 1914г.): «Но самое любопытное ей подражают не только как художнику, но и внешне. Это она ввела в моду рубашку-платье, черную с белым, синюю с рыжим. Но это еще ничто. Она нарисовала себе цветы на лице. И вскоре знать и богема выехали на санях с лошадьми, домами, слонами на щеках, на шее, на лбу» .
Силуэт платья 1920-1921гг. прямой лиф, талия спущена на уровень бедер, легко драпирующаяся в складки юбка длиной на 8-12см выше щиколотки уже в значительной мере приближен к моде последующих лет. Но часто можно было видеть даму в платье, сшитом из портьерной ткани. И хотя этот вопрос современникам представляется спорным, достаточно примеров можно встретить в литературе. Так у А. Н. Толстого: «Потом кончилась война. Ольга Вячеславовна купила на базаре юбку из зеленой плюшевой занавески и пошла, служить по разным учреждениям». Или у Нины Берберовой: «Я осталась без работы; валенки у меня были из ковра, платье из скатерти, шубка из маминой ротонды, шляпа из диванной подушки, расшитой золотом». Трудно сказать, было ли это художественным преувеличением или действительностью. Ткани, выпускаемые в стране в период 1920-1923гг. «отличались простотой и печатались по наименее трудоемким старым образцам». Но их, по-видимому, было мало, так что платья, перешитые из портьер, стали повсеместным явлением. Об этом в «Жизнеописании М. Булгакова» вспоминает Татьяна Николаевна Лаппа: « Я пошла в своем черном единственном платье крепдешин с панбархатом: перешила из прежнего еще летнего пальто и юбки». Открывались сундуки, и на свет извлекались бабушкины наряды: платья с буффчатыми рукавами, с тренами. Вспомним у М. Цветаевой: «Ныряю себе под ноги в черноту огромного гардероба и сразу попадаю в семьдесят лет и семь лет назад; не в семьдесят семь лет, а в 70 и 7. Нащупываю сновиденно непогрешимым знанием нечто давно и заведомо от тяжести свалившееся, оплывшее, осевшее, разлившееся целую оловянную лужу шелка, и заливаюсь ею до плеч». И дальше: «И новый нырок на черное дно, и опять рука в луже, но уже не оловянной, а ртутной с водой убегающей, играющей из-под рук, несобираемой в горсть, разбегающейся, разлетающейся из-под гребущих пальцев, ибо если первое от тяжести осело, второе от легкости слетело: с вешалки как с ветки. И за первым, осевшим, коричневым, фаевым, прабабушки графини Ледоховской прабабушкой графиней Ледоховской несшитым, ее дочерью моей бабушкой Марией Лукиничной Бернацкой несшитым, ее дочерью моей матерью Марией Александровной Мейн несшитым, сшитым правнучкой первой Мариною в нашем польском роду мною, моим, семь лет назад, девичеством, но по крою прабабушки: лиф как мыс, а юбка как море…» . Современники вспоминают, что «старые платья матерей и бабушек переделывали, с них снимали украшения и кружева «буржуазная отрыжка». Борясь с любым проявлением «буржуазности», синеблузники пели: «Наш устав строг: ни колец, ни серег. Наша этика долой косметику»… За украшения клеймили позором и отбирали комсомольские билеты. Это не относилось к модам возродившихся буржуазных дам во время НЭПа, так как это были враждебные элементы» . В журналах 1917-1918гг. появляются рекомендации, как из старого платья сделать новое, как сшить шляпку, даже как сделать обувь. В 1918-1920-х появляется в обиходе множество самодельной обуви на деревянной, картонной, веревочной подошвах. В.Г.Короленко в письме к А.В.Луначарскому писал: «…посмотрите, в чем ходят ваши же красноармейцы и служащая у вас интеллигенция: красноармейца нередко встретишь в лаптях, а служащую интеллигенцию в кое-как сделанных деревянных сандалиях. Это напоминает классическую древность, но очень неудобно теперь к зиме». Мода же в это время предлагает двухвершковые каблуки (высотой около 9см). К началу 20-х каблук не только повышается, но и сужается книзу. Современники свидетельствуют: «В 1922-1923гг. исчезают военные грубые ботинки с обмотками. Армия надевает сапоги» . Трансформируется также и силуэт военной одежды. После 1917г. пальто вновь удлиняются, талия постепенно опускается на 5-7см ниже естественной. Мода 1917г. словно бы обращается к народному костюму. Журнал «Дамский мир»(№ 2; 1917) пишет, что в моде «подражание в покрое теплых дамских пальто кафтанам и шубам различных губерний. Покрой екатеринославских «бабьих» нарядов – широких шуб внизу, с отрезными тальями и огромными отложными воротниками, падающими на плечи, кажется очень модным, соскочившим с парижского журнала». На самом деле упрощение формы вело к традиционно простым формам народного костюма.
В цветовой гамме одежды преобладали натуральные коричневые тона. В 1918г. «модный цвет – темный земляной, как одноцветный, так и меланж»
, «верблюжий» цвет в сочетании с черным. Огромные широкополые шляпы предвоенного времени отошли в прошлое, тем не менее, в обиходе надолго сохраняется множество фасонов шляп. Девушку в шляпке, например, можно видеть на фото парада войск Всеобуча в 1918г. на Красной площади и среди комсомолок, организовывающих ликбез в Ростовской области. Шляпки носили и «первые дамы» государства – Н. К. Крупская, М. И. Ульянова, А. М. Коллонтай. Правда, речь идет о маленьких шляпках с достаточно узкими полями, небольшого размера, украшенных, как правило, лишь бантом, но повсеместное и широчайшее их распространение, как в провинции, так и в столице не вызывает сомнения.
В 1918г. из моды выходят боа, горжеты; на смену им журналы предлагают шарфы с отделкой по краю мехом, кружевом, кистями. Эти шарфы носили как вокруг шеи, так и на шляпе. В повседневной жизни чаще всего использовали вязаные шарфы.
В мужской одежде наиболее активный в политике и в общественном переустройстве период не дал никаких новых форм, а лишь послужил толчком для разрушения традиций ее ношения. В мужском костюме сохраняются формы предыдущих лет, лишь с незначительным изменением деталей. В 1918-1920гг. в обиходе остаются лишь отложные воротнички сорочек и косоворотки; стоячие воротнички не получают дальнейшего распространения. Узел галстука после 1920г. вытягивается, становится узким и максимально приближается к прямоугольнику, а сам галстук уже и длиннее. Расцветка их блеклая, неяркая. Нормой является перелицованный мужской костюм. В «Воспоминаниях» А. Мариенгофа читаем: «Шершеневич в шикарном светло-сером пиджаке в крупную клетку. Но предательский левый карман… с правой стороны, так как пиджак перевернут. Почти у всех франтов той эпохи верхние карманы были с правой стороны» . Мужская одежда максимально военизируется и в то же время – теряет традиционно сложившиеся правила цветового соответствия ботинок брюкам, того и другого пиджаку. Френч в сочетании с какими-либо брюками становится наиболее популярной одеждой для мужчин. «На нем был полувоенный костюм – английский френч, клетчатые, с кожей на заду, галифе и черные сапоги» . «После «Бреста» на вокзалах появилось много демобилизованных. «Вошли в моду» солдатские шинели – висели чуть не в каждой прихожей, источая запах махорки, вокзальной гари и прелой земли. Вечерами, выходя на улицу, надевали шинели – в них было безопаснее» . В быту широко распространяется трикотаж, по-видимому, из-за сравнительной несложности изготовления. У Катаева: «Ванечка был одет в черную гимнастерку, горчичные штаны-галифе и огромные, выше колен, неуклюжие яловые сапоги, делавшие его похожим на кота в сапогах. Поверх гимнастерки, вокруг шеи, был выпущен толстый ворот рыночного бумажного свитера» . Кожаные куртки были не только весьма популярны, но и являлись обязательным отличием командиров, комиссаров и политработников Красной Армии, а также служащих технических войск. Правда, современники опровергают их массовое распространение. Продолжали носить мундиры различных ведомств. И если в 1914-1917гг. форменная одежда чиновников соблюдалась не так строго, то с 1918г. и вовсе перестает соответствовать занимаемой должности и остается в обиходе как привычная одежда. После упразднения старых чинов и званий в январе 1918г. военные мундиры царской армии стали носить с костяными или обшитыми тканью пуговицами (вместо пуговиц с гербом). «Официально было объявлено об отмене всяких отличий, в том числе погон. Мы были вынуждены их снять, а вместо пуговиц с орлами пришить гражданские костяные или обшить старые металлические материей» . Современники вспоминают, что «…в 20-х годах начинается поход против студенческих фуражек, и их обладателей преследуют за буржуазный образ мыслей».
Эклектичность была присуща и мужскому костюму. Вот, что писал И. Бунин об одежде красноармейцев: «Одеты в какуюто сборную рвань. Иногда мундир 70-х годов, иногда, ни с того ни с сего, красные рейтузы и при этом пехотная шинель и громадная старозаветная сабля» . Но не менее экстравагантно были одеты и представители другого класса. В книге «Жизнеописание М. Булгакова» читаем: «В какой-то из дней этой зимы в доме № 13 по Андреевскому спуску произошел эпизод, сохранившийся в памяти Татьяны Николаевны. Один раз пришли синежупанники. Обуты в дамские боты, а на ботах шпоры. И все надушены «Кер де Жаннетом» – духами модными» .
Внешний вид толпы и отдельных людей люмпенизировался. Вновь обратимся к литературе. У Бунина: «Вообще студентов видишь нередко: спешит куда-то, весь растерзан, в грязной ночной рубахе под старой распахнувшейся шинелью, на лохматой голове слинявший картуз, на ногах сбитые башмаки, на плече висит вниз дулом винтовка на веревке…
Впрочем, черт его знает – студент ли он на самом деле» . А вот как выглядела толпа в описании М.Булгакова: «Были среди них подростки в рубашках-хаки, были девушки без шляп, кто в белой матросской блузке, кто в пестрой кофте. Были в сандалиях на босу ногу, в черных стоптанных туфлях, юноши в тупоносых сапогах» . Вл. Ходасевич вспоминал, что до войны отдельные литературные объединения могли позволить себе нечто вроде униформы. «Чтобы проникнуть в это святилище, пришлось сшить черные брюки и к ним – двусмысленную тужурку: не гимназическую, потому что черную, но и не студенческую, потому что с серебряными пуговицами. Должно быть, в этом наряде я был похож на телеграфиста, но все искупалось возможностью попасть, наконец, на вторник: по вторникам происходили в кружке литературные собеседования» . Литературные деятели, актеры приобретают своеобразный, даже экзотический вид. Но в этом была не столько эпатажность одежд футуристов (пресловутая желтая кофта Маяковского), сколько просто отсутствие одежды как таковой и случайные источники ее добывания. М. Шагал вспоминал: «Я носил широкие штаны и желтый пыльник (подарок американцев, из милосердия присылавших нам ношеную одежду)…» . М. Булгаков, по воспоминаниям Татьяны Николаевны, в это время носил шубу «… в виде ротонды, какие носили старики духовного звания. На енотовом меху, и воротник выворачивался наружу мехом. Верх был синий в рубчик. Она была длинная и без застежек – действительно запахивалась и все. Это, наверно, была отцовская шуба. Может быть, мать прислала ему из Киева с кем-нибудь, а, может быть, он сам привез в 1923 году…» . Поэт Николай Ушаков писал в 1929г. в своих воспоминаниях: «В 1918-1919 годах Киев сделался литературным центром; Эренбург ходил в те времена в пальто, волочившемся по тротуарам, и в исполинской широкополой шляпе…» .
Основываясь на всех этих материалах – воспоминаниях, фотографиях – можно сделать вывод, что мужская одежда этого периода носила крайне эклектичный характер и при отсутствии стилевого единства основывалась на личных вкусах и возможностях ее владельца. С 1922-1923гг. начинают выходить отечественные журналы мод. Но, хотя в это время такие мастера, как Н.П.Ламанова, Л.С.Попова, В.Е.Татлин предпринимают попытки создать новую одежду, соответствующую духу времени, и в частности прозодежду, их опыты носят лишь эскизный характер.
