Основная мысль леди макбет мценского уезда. Н. С. Лесков, "Леди Макбет Мценского уезда": анализ произведения кратко. Телом легка – душой тяжела

Образ Леди Макбет хорошо известен в мировой литературе. На русскую почву шекспировский персонаж перенёс Н.С. Лесков. Его произведение «Леди Макбет Мценского уезда» пользуется популярностью по сей день и имеет множество инсценировок и экранизаций.

«Леди Макбет нашего уезда» — под таким названием произведение впервые появилось в печати в журнале «Эпоха». Работа над первой редакцией очерка длилась около года, с 1864 по 1865 гг.., окончательное название сочинение получило в 1867 году после значительных авторских правок.

Предполагалось, что эта повесть откроет цикл произведений о характерах русских женщин: помещица, дворянка, повитуха, — но по ряду причин замысел не был воплощён. В основе «Леди Макбет» лежит сюжет широко распространенной лубочной картинки «О купеческой жене и приказчике».

Жанр, направление

Авторское определение жанра – очерк. Возможно, Лесков таким обозначением подчеркивает реалистичность, подлинность повествования, поскольку этот прозаический жанр, как правило, опирается на факты из реальной жизни, является документальным. Неслучайно первое название уезда — наш; ведь так каждый читатель мог представить эту картину именно в своём селении. Кроме того, именно очерк свойственен направлению реализма, что был популярен в русской литературе того времени.

С точки зрения литературоведения «Леди Макбет Мценского уезда» является повестью, на что указывает непростой, наполненный событиями, сюжет и композиция произведения.

Многое роднит очерк Лескова с драмой Островского «Гроза», написанной за 5 лет до «Леди …» Судьба купеческой жены волновала обоих авторов, и каждый из них предлагает свой вариант развития событий.

Суть

Основные события разворачиваются в купеческой семье. Катерина Измайлова, в то время как её муж уехал по делам, заводит роман с приказчиком Сергеем. Свёкр попытался пресечь разврат в собственном доме, но поплатился за это жизнью. Вернувшегося домой супруга также ждал «тёплый приём». Избавившись от помех, Сергей и Катерина наслаждаются своим счастьем. Вскоре к ним приезжает погостить племянник Федя. Он может претендовать на наследство Катерины, потому любовники решают убить мальчика. Сцену удушения видят прохожие, что шли из церкви.

Главные герои и их характеристика

1. Катерина Измайлова — весьма сложный образ. Несмотря на бессчетные преступления, её нельзя считать исключительно отрицательным персонажем. Анализируя характер главной героини, нельзя игнорировать несправедливые обвинения её в бесплодии, презрительное отношение свекра и мужа. Все злодеяния были совершены Катериной ради любви, лишь в ней она видела спасение от той кошмарной жизни, которую наполняли лишь малодушие и скука. Это страстная, сильная и одаренная натура, которая, к сожалению, раскрылась лишь в преступлении. В то же время мы можем отметить ведомость, жестокость и беспринципность женщины, которая подняла руку даже на ребенка.
2. Приказчик Сергей , опытный «девичур», хитер и алчен. Он знает свои достоинства и знаком с женскими слабостями. Ему не составило труда соблазнить богатую хозяйку, а потом ловко манипулировать ею, лишь бы вступить в права владения имением. Он любит только себя, а дамским вниманием лишь пользуется. Даже на каторге он ищет амурные приключения и покупает их ценой жертвы своей любовницы, выпрашивая у нее то, что ценится в заключении.
3. Муж (Зиновий Борисович) и свёкр Катерины (Борис Тимофеевич) – типичные представители купечества, черствые и грубые обыватели, которые заняты лишь обогащением. Их суровые моральные устои упираются лишь в нежелание делить свое добро, с кем бы то ни было. Супруг не дорожит женой, просто не хочет отдавать свою вещь. А его отец тоже равнодушен к семье, но ему не хочется, чтобы в округе ходили нелестные слухи.
4. Сонетка . Хитрая, изворотливая и кокетливая каторжанка, которая не прочь повеселиться даже на каторге. С Сергеем ее роднит легкомыслие, ведь твердых и сильных привязанностей она никогда не имела.

Темы

• Любовь – основная тема повести. Именно это чувство толкает Катерину на чудовищные убийства. В то же время любовь становится для неё смыслом жизни, тогда как для Сергея это лишь забава. Писатель показывает, как страсть может не возвысить, а унизить личность, ввергнуть ее в бездну порока. Люди часто идеализируют чувства, но нельзя игнорировать опасность этих иллюзий. Любовь далеко не всегда может быть оправданием для преступника, лжеца и убийцы.
• Семья . Очевидно, не по любви Катерина вышла замуж за Зиновия Борисовича. Не возникло между супругами за годы семейной жизни должного взаимоуважения и согласия. Катерина слышала в свой адрес лишь упреки, её называли «неродицей». Закончился договорной брак трагически. Лесков показал, к чему ведет пренебрежение межличностными отношениями в рамках семьи.
• Месть . Для порядков того времени, Борис Тимофеевич вполне справедливо наказывает похотливого приказчика, но какова реакция Катерины? В ответ на издевательства над возлюбленным Катерина травит свёкра смертельной дозой яда. Желание отомстить движет отвергнутой женщиной в эпизоде на переправе, когда нынешняя каторжанка набрасывается на разлучницу Сонетку.

Проблемы

1. Скука. Это чувство возникает у героев по ряду причин. Одна из них – бездуховность. Катерина Измайлова не любила читать, да и книг в доме практически не было. Под предлогом, попросить книжечку, и Сергей проникает к хозяйке в первую ночь. Желание привнести некое разнообразие в монотонную жизнь становится одним из основных мотивов измены.
2. Одиночество. Большинство дней Катерина Львовна проводила в полном одиночестве. У мужа были свои дела, лишь изредка он брал её с собой, отправляясь в гости к своим коллегам. О любви и взаимопонимании между Зиновием и Катериной тоже говорить не приходится. Усугублялась эта ситуация отсутствием детей, что печалило в том числе и главную героиню. Возможно, если бы ей в семье уделяли больше внимания, ласки, участия, то и она не ответила бы близким людям предательством.
3. Корысть. Данная проблема ярко обозначена в образе Сергея. Свои корыстные цели он маскировал любовью, пытаясь вызвать к себе жалость и сочувствие у Катерины. Как мы узнаём из текста, у нерадивого приказчика уже был печальный опыт ухаживания за купеческой женой. Видимо, в случае с Катериной он уже знал, как себя вести и каких ошибок не допускать.
4. Безнравственность. Несмотря на показную религиозность, герои не останавливаются ни перед чем в достижении целей. Измена, убийство, покушение на жизнь ребенка – все это укладывается в голове у обычной купчихи и ее подельника. Очевидно, что быт и нравы купеческой провинции развращают людей тайком, ведь они готовы пойти на грех, только бы никто не узнал об этом. Несмотря на строгие патриархальные устои, царящие в обществе, герои легко идут на преступления, и совесть их не мучает. Нравственная проблематика открывает перед нами бездну падения личности.

Главная мысль

Лесков своим произведением предупреждает, к какой трагедии может привести закостенелый патриархальный быт и отсутствие любви и духовности в семье. Почему автор избрал именно купеческую среду? В этом сословии наблюдался весьма большой процент неграмотности, купцы следовали вековым традициям, которые не могли вписаться в современный им мир. Основная идея произведения — указать на катастрофические последствия бескультурья и малодушия. Отсутствие внутренней морали позволяет героям совершать чудовищные преступления, искупить которые можно лишь собственной смертью.

У поступков героини есть свой смысл – она бунтует против условностей и границ, которые мешают ей жить. Чаша ее терпения переполнена, а как и чем ее вычерпать она не знает. Невежество усугубляется развратом. И вот сама идея протеста оказывается опошленной. Если вначале мы сопереживаем одинокой женщине, которую не уважают и оскорбляют в родной семье, то в конце мы видим полностью разложившуюся личность, у которой нет пути назад. Лесков призывает людей быть более избирательными в выборе средств, иначе цель теряется, а грех остается.

Чему учит?

«Леди Макбет Мценского уезда» учит одной главной народной мудрости: нельзя построить своё счастье на чужом несчастье. Тайны раскроются, а за содеянное придётся отвечать. Отношения, создававшиеся за счёт чужих жизней, заканчиваются изменой. Даже ребёнок, плод этой греховной любви, становится никому не нужен. Хотя раньше казалось, будь у Катерины дети, она могла бы быть вполне счастлива.

Произведение показывает, что безнравственная жизнь заканчивается трагедией. Главной героиней овладевает отчаяние: она вынуждена признать, что все совершенные преступления были напрасны. Перед смертью Катерина Львовна пытается молиться, но тщетно.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Иной раз в наших местах зарождаются такие характеры, ҹто как бы много лет ни прошло со встреҹи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета, говорит Лесков в самом наҹале своего оҹерка, как он сам его назвал, Леди Макбет Мценского уезда. Подобные слова автора не слуҹайны, ведь именно к ҹислу таких незаурядных натур, таких сильных характеров принадлежит и его героиня Катерина Львовна Измайлова.
Уже в заглавии своего произведения Данный текст предназнаҹен только для ҹастного использования - Лесков прямо указывает на родство своей героини с шекспировской леди Макбет. И та и другая убивают в стремлении к своей цели тех, кто им мешает; обе гибнут под тяжестью своих преступлений. Однако, по моему мнению, отлиҹаются, приҹем кардинально, те силы, которые движут этими героинями, заставляют их идти на убийства и предательства. Если леди Макбет совершает все свои злодейства ради ҹестолюбия, ради стремления сделать своего мужа королем, то Катериной движет слепая звериная страсть к своему любовнику приказҹику Сергею.
Можно сказать, ҹто Катерина это символ шекспировских страстей, которые деформируются и извращаются на русской поҹве так сильно, ҹто даже любовь превращается в губительную страсть. Лесков, уделяет большое внимание анализу приҹин такого искажения ҹеловеҹеских ҹувств и характеров. И, по его мнению, одной из приҹин этого является бездуховная, мертвящая пустота провинциальной жизни. Недаром слово скука становится у Лескова одним из клюҹевых при описании жизни Катерины: Скука непомерная в запертом купеҹеском тереме с высоким забором и спущенными цепными собаками не раз наводила на молодую купҹиху тоску, доходящую до одури... При всем довольстве и добре житье Катерины Львовны в свекровьином доме было самое скуҹное... Походит, походит Катерина Львовна по пустым комнатам, наҹнет зевать со скуки и полезет по лесенке в свою супружескую опоҹивальню... А проснется опять та же скука, русская скука купеҹеского дома, от которой, говорят, весело даже удавиться.
Именно эти условия полнейшего духовного вакуума и тоски привели к тому, ҹто даже такое светлое и ҹистое ҹувство, как любовь, превратилось в душе героини в слепую и безудержную звериную страсть.
То, ҹто страсть, вспыхнувшая в душе у Катерины, действительно звериная, Лесков подҹеркивает тем, ҹто в характере героини наҹало языҹеское, телесное резко противопоставлено наҹалу духовному. Катерина, хотя она и женщина, обладает огромной физиҹеской силой, и Лесков всяҹески подҹеркивает ее диковинную тяжесть, телесную ҹрезмерность. Страсть к Сергею заставляет Катеринину ҹрезмерность развернуться во всю мощь языҹеской силы, и все темные стороны ее натуры выходят на свободу. Она наҹинает жить как бы в соответствии со словами Макбета: Я смею все, ҹто смеет ҹеловек. И только зверь на большее способен.
Поступки Катерины, совершаемые под влиянием страсти и снаҹала даже не вызывающие особого осуждения, неизбежно ведут ее к провалу в кромешное зло, к абсолютному противореҹию с христианством. Это особенно подҹеркивается тем, ҹто убийство Феди последнее и самое страшное преступление Катерины она совершает в ноҹь под праздник Введения Богородицы во храм.
Катерину не оправдывает даже любовь, ради которой она пошла на убийства, ради которой попала на каторгу, ради которой испытала всю гореҹь предательства со стороны Сергея и ради которой вместе с собой утопила в ледяной реке свою соперницу Сонетку. Чувство не оправдывает героиню, поскольку то, ҹто ощущает в себе Катерина, нельзя назвать любовью. Это темная страсть, которая ослепляет ҹеловека до того, ҹто он уже не видит разницы между добром и злом, между правдой и ложью. Это; неоднократно подҹеркивается Лесковым, который, осуждая свою героиню, не оставляет ей ни малейшего шанса на оправдание в глазах ҹитателя.

Предварительный просмотр:

ЗАГАДОЧНАЯ ЖЕНСКАЯ ДУША

Губительная сила страсти

(по очерку Н.С. Лескова «Леди Макбет

Мценского уезда»).

Цели урока:

Учебная – вызвать интерес к творчеству писателя; активизировать самостоятельность исследовательской деятельности студентов; помочь раскрыть суть очерка, анализируя поведение и психологическое состояние главной героини.

Воспитательная – пройдя определённый отрезок жизненного пути с героиней, прийти к осознанию меры ответственности перед собой и другими людьми.

Развивающая – развивать навыки творческого чтения, углубляющего понимание и переживание событий повести; пробудить у учащихся желание высказать собственное мнение на излагаемые в повести события.

Оформление урока:

Портрет Н.С. Лескова;

Видеофильм по очерку Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда»;

Иллюстрации к очерку Н.С. Лескова известных художников и выполненные учащимися.

Эпиграф к уроку:

Иной раз … задаются такие характеры,

Что… о некоторых из них никогда

Не вспомнишь без душевного трепета.

Н. Лесков

Учитель: Я сейчас прочитаю вам своё стихотворение, напрямую связанное с темой данного урока, и вы поймёте, что нам предстоит попробовать раскрыть ещё одну загадку женской души.

Женская душа – загадка, и вывод сей, увы, не нов,

Над нею бьётся не одно десятилетье

Немалое количество умов.

И прежде, чем её решать возьмёмся,

Позвольте, вам напомню я:

Для многих героинь литературы

Любовь – основа жизни, бытия.

Вот Марья в сказке. Как она любила!?

Три пары башмаков железных износила,

Три посоха чугунных изломала,

Три хлеба каменных от горя изглодала.

А Ярославна!? Как она рыдала,

По князю Игорю как горевала!?

Татьяна Ларина и долг-любовь её…

Напомню вам произведение сиё:

«Я к Вам пишу, к чему лукавить,

Но я другому отдана и буду век ему верна».

А непонятная Катюша из «Грозы»!?

С такою чистою и светлою любовью

Ведь вырвалась из мрака темноты,

Пусть заплатив, немыслимой ценою.

Святые женщины! Они любовь дарили

И безоглядно, бескорыстно все любили,

По краю пропасти они не раз ходили,

Но не предали никого и не убили.

А есть другая женская любовь –

То страсть-любовь: она, мучительная, злая.

Всё переступит, все законы обойдёт:

Измайлова Екатерина Львовна –

Её любовь как раз такая.

Мы прочитали очерк Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» и, конечно, не могли не заметить странность названия этого произведения. В чём же заключается эта странность?

«Леди Макбет – ассоциация с трагедией Шекспира (высокий литературный жанр). «Мценский уезд» - глухая российская провинция. Зачем автор свёл в одном названии понятия из разных стилистических пластов? (в ходе беседы выяснилось: чтобы расширить масштабы происходящего в очерке, то есть такие события могли развернуться в любом уголке мира). После осмысления названия на интерактивной доске появляется запись:

«Леди Макбет Мценского уезда»

Трагедия глухая российская

(высокий жанр литературы) провинция

Происходящего в очерке

Главная героиня очерка Измайлова Катерина Львовна, о ней сегодня на уроке и пойдёт речь. Вот уже шестой год вы изучаете литературу. О многих героинях говорили на уроках (только небольшую часть имён я назвала в своём стихотворении). Вы привыкли к типу русской женщины, возведённой на пьедестал Пушкиным, Тургеневым, Некрасовым и вдруг… убийца. Может быть это вымысел автора, что женщина ради любви-страсти может убить четверых, пойти на каторгу, покончить жизнь самоубийством?

«Нет, - говорит критик Апполон Григорьев, - Катерина Измайлова – это блестящий действительно, и страстный действительно, и хищный действительно тип, который в природе и в истории имеет своё оправдание своей возможности и своей реальности».

Проблемный анализ очерка

Начинает свой очерк Лесков рассуждением о сильных характерах: обратимся к эпиграфу. Это предупреждение: готовься, читатель, ты увидишь страшную драму, хищницу в лице женщины.

Сейчас прозвучит художественный пересказ-монолог (история замужества Катерины Измайловой), а вы подумайте, что же послужило причиной страсти? (Оказывается, что скука ).

Катерина в «Грозе» А.Н. Островского – возвышенно-лёгкая, поэтичная. А какова была в «девках» Катерина Львовна? («Я в девках страсть сильна была.. Меня даже мужчина не всякий одолевал»). Гордится Катерина Львовна своею силою, но оказалось, что главное то свойство натуры не сила вовсе, а решительность. Прочтите, как «Сергей обнял молодую хозяйку», а она «не успела даже распорядиться своею хвалёною силою». (страсть захватила её всю)

Очень хорошо о решительности говорит король Макбет:

Я смею всё, что смеет человек,

И только зверь на большее способен.

Так зверь или человек? (Звериная простота в человеке). Подтвердите текстом упоминание Лескова о зверином начале человека. («Просто, как крысы в амбаре, умер свёкор - гл.15; Зиновий Борисыч, как зверь закусил горло Сергея – гл.8; Катерина Львовна бросилась на Сонетку, как сильная щука на мягкопёрую плотвицу» – гл.15).

Давайте попробуем в течение урока схематически изображать на интерактивной доске движение Катерины Львовны сначала по человеческой дороге, а далее её постепенное падение на звериную тропу. (Человеческая дорога: живёт, скучает; накрыла страсть; измена мужу).

Катерина Львовна пока ещё человек, но, правда, с низменным пороком – измена мужу. Супруг в отъезде, и как же теперь без него живёт жена? («Много было в эти ночи в спальне Зиновия Борисыча и винца из свекрового погреба попито, и сладких сластей поедено, и в сахарные хозяйкины уста поцеловано, и чёрными кудрями на мягком изголовье поиграно»).

(Около доски висят 10 заповедей Божиих, в течение урока мы будем к ним постоянно обращаться).

Нарушен один из законов Божиих. Какой? (Не прелюбодействуй ) Докажите текстом, что страсть стала перерастать пределы измены. («Катерине Львовне без Сергея и час лишний пережить уже невмоготу стало. Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная , что и унять её нельзя»).

От своей страсти Катерина Львовна теряет разум, постепенно в ней преобладает звериное начало. («Она готова теперь за Сергея в огонь, в воду, в темницу и на крест. Он влюбил её в себя до того, что меры её преданности ему не было никакой. Она обезумела от своего счастия , кровь её кипела, и она не могла более ничего слушать»). Нарушена ещё одна заповедь Божия (Не сотвори себе кумира).

Но ведь счастье- то бывает разное. Есть счастье праведное, а есть грешное. Праведное ни через кого не переступит, а грешное всё перешагнёт.

И ведь «перешагнула». Первое убийство свёкра (слушаем и смотрим отрывок из оперы Дмитрия Шостаковича «Катерина Измайлова»).

ФРАГМЕНТ ИЗ ОПЕРЫ ДМИТРИЯ ШОСТАКОВИЧА «КАТЕРИНА ИЗМАЙЛОВА»

Борис Тимофеевич:

Проголодался я. Не осталось ли чего от ужина? Ну, кому я говорю!?

Катерина:

Грибки остались.

Борис Тимофеевич:

Это дело. Давай сюда грибки.

Сергея в кладовую заперли. Вот ключи. Скачи на мельницу, отыщи Зиновия Борисовича. Скажи, чтоб домой скорей возвращался. Скажи: грех дома случился.

Катерина:

Подсыпала яду. Сдохнет старик от крысиной отравы.

Борис Тимофеевич:

Грибки. Вкусные. Мастерица ты, Катерина, грибки готовить. Поди оденься. Стой, жжет меня внутри. Воды! Принеси!

Катерина:

Не принесу!

Борис Тимофеевич:

Что, что ты сказала? Ты смеешь?

Катерина: - Смею! Борис Тимофеевич: - Смеешь!? Катерина: - Смею!

Борис Тимофеевич:

Смеешь? Что со мной?

Катерина:

Грибков, значит, на ночь поели. Многие, их поевши, помирают.

Борис Тимофеевич:

Зови попа, Катеринушка милая, зови попа. Может и вправду смерть моя приходит? Жжёт, жжёт, жжёт, точно пожар. Я много пожил, много грешил. Попа сюда! Попа сюда! Боже! Боже! Какая боль! Какая боль!

Катерина:

Не кричи!

Поп:

Чудные мысли перед смертию приходят. Борис Тимофеевич говорил, что он, как крыса, издыхает. Только не может этого быть: крыса дохнет, а человек представляется. Однако панихидку не мешает отслужить: «Ныне отпущаешь раба твоего влады…»

О смерти человека походя. Это страшно. Нарушено сразу три заповеди Божиих: Не убий, Чти отца и мать своих, Не лги. Убийством свёкра Катерина Измайлова сошла с человеческой дороги – отражаем это на схеме).

«Перешагнула» Катерина Львовна и второй раз, с тем же спокойствием убила и мужа (читаем по ролям «убийство мужа»).

По Библии, закон брака: «Двое – одна плоть». А Катерина Львовна плоть эту своими же руками раздавила – спокойно, даже с дерзкой гордостью за свою неодолимость (отражаем это на схеме).

Прочитаем эпиграф к повести: «Первую песенку, зардевшись, спеть». Как его поняли? (это только первую песенку «убийство», зардевшись, спеть «совершить», а дальше уже само пойдёт).

И вот живёт Катерина Львовна «царствует» (с ребёнком во чреве), всё вроде бы свершилось по идеалу (помнится. хотела себе «для весёлости ребёночка родить»). Этот идеал по логике сталкивается с другими высокими христианскими идеалами: не прелюбодействуй, не убий. Но пусто в душе Катерины Измайловой, там только звериная страсть, правда, сны чудные начали её тревожить. (Вспомним эти сны. В первом сне кот – пока просто кот, а во втором сне кот, похожий на Бориса Тимофеича убиенного (читает ученик)).

Не так просто, оказывается, «песенку спеть». Что-то внутри постоянно напоминает об этом. Хоть по Шекспиру: «Сон, смерть земных тревог, Бальзам больной души» - но легче от этого не становится. Таким образом, сны символичны (определение символа записано на доске: Символ – то, что служит условным знаком какого-нибудь понятия, явления, идеи: голубь – символ мира; якорь – символ надежды ). Уж не совесть ли просыпается в молодой купчихе? (Пока нет).

Так как же теперь живёт Катерина Львовна, убив свёкра и мужа? (двое учащихся показывают инсценировку эпизода «Сергей и Катерина Львовна о доставшемся им капитале», сцена заканчивается словами: «мальчик заболел»).

С просьбой ухаживать за больным мальчиком обращается к Катерине Львовне бабушка, символично звучат её слова: «Потрудись, Катеринушка, - ты сама человек грузный, мать, сама суда божьего ждёшь; потрудись»).

Как же «потрудилась» Катерина Львовна? (Убила Федю).

Перед очередным убийством Лесков нарисует очень важную символичную деталь. Какую? («Катерина Львовна вдруг побледнела, собственный ребёнок у неё вдруг повернулся под сердцем, и в груди у неё потянуло холодом»). Случайно ли это? (Нет, сама природа, женское естество предостерегает её от задуманного преступления). Но нет: «Кто начал злом, тот и погрязнет в нём»(Шекспир)).В отличие от первых двух убийств, возмездие пришло сразу. Почему? (Погублена душа чистая, ангельская, безгрешная).

Далее двое учащихся, работавших с иллюстрациями Ильи Глазунова, представляют два портрета и сравнивают их: предсмертный портрет Феди и портрет малолетнего царевича Дмитрия убиенного. Эти два портрета не вечный ли укор за содеянное перед Богом?

А ведь Катерина Измайлова о Боге то ещё и не упоминала. Что это? Может, в Мценске все люди безбожники, креста на себя положить не умеют? («Наш народ набожный, к церкви божией рачительный…»). Нарушена заповедь Божия: День субботний отдай Богу.

Трижды нарушен высший нравственный закон, заповедь Божия – ни убий, ибо высшая ценность на земле – это человеческая жизнь. Потому так велика глубина нравственного падения Катерины и Сергея. (Схема: Катерина Измайлова теперь твёрдо встала на звериную тропу и будет двигаться по ней).

Две силы есть – две роковые силы,

Всю жизнь свою у них мы под рукой,

От колыбельных дней и до могилы,

Одна есть Смерть, другая – Суд людской. (Ф. Тютчев)

Итак, суд людской, суд земной свершился. Произвёл ли он особенное впечатление на Катерину Львовну? («Когда ей подали её ребёнка, она только сказала: Ну его совсем! (схема) «Для неё не существовало ни света, ни тьмы, ни худа, ни добра, ни скуки, ни радостей; она ничего не понимала, никого не любила и себя не любила. Она ждала с нетерпением только выступления партии в дорогу, где опять надеялась видеться со своим Серёжечкой, а о дитяти забыла и думать… она видит опять Сергея, а с ним ей и каторжный путь цветёт счастием» - схема).

Так к чему же может привести вырвавшаяся на свободу страсть , не знающая нравственных ограничений. Они превратятся в свою противоположность – заключение, ненависть . А что же будет с самой страстной натурой, оказавшейся во власти «свободы» преступлений? (Она неминуемо погибнет).

Когда-то Евгений Евтушенко очень верно сказал: «Рядом со статуей Свободы я бы поставил статую Ответственность».

И вот Катерина Измайлова на каторге. Изменила ли её каторга? (Да, это теперь не хладнокровная убийца, а страдающая от любви отвергнутая женщина). Жалко её? (Да) Почему? (Она жертва, отверженная, а любит по-прежнему, даже сильнее. «Она хотела себе сказать: не люблю ж его, и чувствовала, что любила ещё горячее, ещё больше»). Чем безогляднее её любовь, тем откровеннее и циничнее надругательства Сергея над нею и её чувствами. (приведите несколько примеров)

Бездна нравственного падения бывшего приказчика так страшна, что его пытаются усовестить даже видавшие виды арестанты-каторжники (сцена, которую разыгрывают учащиеся).

Бернард Шоу предостерегал: «Бойся человека, Бог которого на небе» Как вы понимаете эти слова? (Бог – совесть, внутренний судья. Нет такого Бога в душе – страшен человек. Такова была Катерина Львовна до каторги. Таким остался Сергей. А героиня изменилась. Что же теперь больше интересует Лескова: страстная натура или душа отвергнутой женщины? (Конечно, душа) Шекспир в своей трагедии о леди Макбет скажет: «Она больна не телом, но душою». А можно ли так сказать о Катерине Измайловой? Ответить на этот вопрос поможет обращение к символике пейзажных сцен.

1 вариант «Золотая ночь» (рай)

2 вариант «Безотраднейшая картина» (ад)

текст	слово-образ	цвет	символика
«Золотая ночь» (рай)	цветущая яблоня, чистое небо, лунный свет, светлые пятнышки, тонкий аромат…	голубой, бледно-розовый	светлый чистый цвет в природе (рай) – грязь, тьма в душе (ад)
«Безотраднейшая картина» (ад)	холодная чёрная грязь, обезлиственные мокрые ракиты; ветер стонет, злится, воет, ревёт; раздирающие душу звуки	чёрный цвет	грязь, тьма на улице (ад) – пробуждение вины в душе (очищающая боль)

Как Лесков показывает пробуждение чувства вины (схема) в Катерине? (…гул и стон слышались ей из раскрывающихся и хлопающих валов. И вот вдруг из одного переломившегося вала показывается ей синяя голова Бориса Тимофеича, из другого выглянул и закачался муж, обнявшись с поникшим головкой Федей. Катерина Львовна хочет припомнить молитву (схема) и шевелит губами… Больная душа у Катерины Измайловой. Предел собственных страданий и мучений пробуждает проблески нравственного сознания у лесковской героини, не ведавшей раньше ни чувства вины, ни чувства раскаяния. «Катерина Львовна дрожала, руки раз и два неведомо протянулись в пространство и снова упали. И вдруг она схватила Сонетку за ноги и одним махом перекинулась с нею за борт парома. Обратимся к схеме. Так что это было? Несостоявшийся прыжок к людям или утверждение себя в зверином качестве? Дома вы должны письменно ответить на вопрос: Катерина Измайлова - зверь или человек?

СХЕМА

Страсть живёт, скучает

Измена мужу

ЧЕЛОВЕК

1 убийство свёкра

1__________________

2 убийство мужа

Протянула руки

3 убийство Феди

Хочет припомнить молитву

ЗВЕРЬ пробуждение чувства вины

отказ от ребёнка каторжный путь цветёт

Счастием

1 Неполучившийся прыжок к людям? Зверь или Человек?

2. Утверждение себя в зверином качестве?

 И.В. ПОЗДИНА

(Челябинский государственный педагогический университет, г. Челябинск, Россия)

УДК 821.161.1-31 (Лесков И.С.)

ББК Ш33(2Рос=Рус)-8,44

ЖАНР СИНКРЕТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ Н.С. ЛЕСКОВА. ОЧЕРК-ТРАГЕДИЯ «ЛЕДИ МАКБЕТ МЦЕНСКОГО УЕЗДА»

Аннотация. Для создания оригинального экстатического характера повести «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лесков синтезирует элементы различных художественных систем: сентиментализма, романтизма в рамках реалистического повествования; фольклорные и литературные традиции. Развитие сюжета и финал повести выстраиваются по законам драматического действия. Героиня Н.С. Лескова демонстрирует готовность безоглядно и экстатично, то есть в проявлении крайней степени избыточности, предаваться страстям, склонность к внезапным импульсивным решениям, острым реакциям, броскому выражению чувств, что присуще героям драмы в гораздо большей степени, чем героям эпоса. Таким образом, в повествовании сталкиваются «очерк» и «трагедия», порождающие «драматически острое ощущение бытия». Жанровый синкретизм носит амбивалентный характер, цель которого -описание страсти и выражение ее осуждения.

Ключевые слова: синкретизм, жанр, Н.С. Лесков, «Леди Макбет Мценского уезда», очерк, трагедия, фольклоризм, мифопоэтика, эпос, драма.

Известно, что Н.С. Лесков прибегал к «снятию» границы между рассказом, очерком и повестью, придавая многим своим произведениям сложные жанровые конструкции. В заголовке и подзаголовке анализируемой повести происходит сращение художественной традиции и документального жанра - очерка. Жанровая сложность объясняется не только известной приверженностью писателя житейскому факту. Проблематика «Леди Макбет Мценского уезда» находится в одном ряду с публицистикой начала 1860-х годов. Н.С. Лесков активно участвовал в известной полемике 1860-х годов, посвятил проблеме женской эмансипации целый ряд статей, где высказывался о возможности свободы и равноправия женщины с мужчиной только через осознанную и добровольную вовлечённость в трудовую деятельность. А вот «минутные впечатления», освобождение через разврат, по мнению писателя, ведёт к падению нравов и к разнузданности. Поговорка «первая песенка зарумянившись поётся» и её вариант

- «первую песенку зардевшись спеть» - внесены в статью «Русские женщины и эмансипация» и взяты эпиграфом к «очерку», что тоже

свидетельствует о близкой проблематике публицистической статьи и художественного произведения. Спустя три года после публицистических статей Н.С. Лесков снова обращается к проблеме эмансипации, но теперь уже решает ее в сфере собственно художественной. Таким образом, в рамках представлений о женщине в литературе 1860-х годов XIX века «очерк» «Леди Макбет Мценского уезда» может быть рассмотрен и как полемически заострённый вариант ответа на предложенную Н.Г. Чернышевским модель решения семейных конфликтов, и как иллюстрация трагических последствий отсутствия у современной женщины представлений о границах дозволенного. И, наконец, как ответ в ещё более острой полемике своего времени «о русском человеке», о возможностях в недрах русской жизни истоков настоящей драмы. В данном случае «очерк» акцентирует проблематику и использует аналитические возможности документального жанра. Реальные жизненные факты осмысливаются писателем в публицистике, с ее открытой подачей факта, авторской идеи, социальной проблемы. В «очерке» Н.С. Лескова эти факты художественно исследуются как «продолжение» или «вариация» проблемы, но уже возможностями художественной формы. В отличие от «Овцебыка», где факт входит в художественную систему через подлинную «мемуар-ность» повествования, вследствие чего имеет место установка на достоверность, в «очерке» «Леди Макбет Мценского уезда» создается «иллюзия документальности»: сама художественная форма «играет» очерковостью.

Встречаясь с повествовательной рамой в заголовке «Леди Макбет Мценского уезда», читатель сразу входит в ассоциативный фон произведения. Шекспировская реминисценция содержит отсылку к жанру трагедии, а «очерк», с его упрямым тяготением к факту, разворачивается в топонимическое предание о когда-то произошедших страшных событиях. Сюжет повести, как и вся композиционная структура «Леди Макбет Мценского уезда», подчинен раскрытию характера, о котором «никогда не вспомнишь без душевного трепета» [Лесков 1956: 96], и разворачивается в социально-бытовом аспекте. Н.С.Лесков использует прием введения в жанр. Мотив молвы: «с чьего-то легкого слова» стали звать ее «леди Макбет Мценского уезда» -соединяет прошлое с настоящим и переводит восприятие текста в «иллюзию» действительно имевшего место события. Но у «иллюзии» есть и другая сторона, дающая оценку произошедшего события и соизмеряющая его с трагедией - тот «душевный трепет», сила и психологическая глубина которого отражена в перифразе: «Леди Мак-

Русская классика: динамика художественный систем

бет». Упоминание «Макбета» сразу вызывает у читателя определенные ассоциации, возникает емкий мирообраз, воплощающий лесковское представление о народной драме: «Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета. К числу таких характеров принадлежит купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, разыгравшая некогда страшную драму» [Лесков 1956: 96].

Текст повести не только обращен к прошедшему, к «преданию», он демонстрирует процесс «сложения предания», поддерживаемый личной и творческой активностью писателя. Перед читателем разворачивается история купеческой жены Катерины Львовны Измайловой, возведённая в ранг предания. Основанием для данной жанровой характеристики служит наличие в периодической печати г. Мценска статей, подтверждающих факт бытования лесковской легенды [Воронков 2002: 19; Годлевская 2002: 4], которое в свою очередь, восходит к шекспировской трагедии, сохраняя память жанра. Неожиданная встреча в формуле заголовка «кондовой» России и Шекспира оборачивается своей многозначительностью. С самого начала «очерка» «Леди Макбет Мценского уезда» в местах намеченных жанровых пересечений, или из «пограничности» смыслов, начинает твориться качественно новый характер, проживающий в своей жизни истинную трагедию. Перед читателем разворачивается русская драма. Лесковская героиня, осознавшая личную свободу через вспыхнувшую страсть, проходит свой крестный путь в условиях провинциальной действительности, художественный анализ которой предлагает Н.С. Лесков.

Лев Аннинский, комментируя сюжет повести «Леди Макбет Мценского уезда», утверждает, что ни в какую «типологию характеров» лесковскую четырехкратную убийцу ради любви не уложишь. «Ведь кто душит? - вопрошает Аннинский. - Выходец из народа, “огородник” некрасовский, приказчик-прибаутчик. Да русская женщина, “из бедных”, цельная натура, за любовь на все готовая, - признанная совесть наша, последнее наше оправдание. То есть два традиционно положительных характера русской литературы того времени. Душат человека ради страсти. Душат ребенка. Есть от чего прийти в отчаяние» [Аннинский 1986: 90]. Эти слова Аннинского полемически заостряют трактовку лесковской героини, но в них улавливается амбивалентный характер оценки героев: с одной стороны, герои Н.С.Лескова признаны «традиционно положительными» «героями»

Русская классика: динамика художественных систем

народного «любовного романа», а с другой - выражено осуждение. В этой связи подчеркнем, что жизнь представлялась писателю сложной, запутанной, парадоксальной, не поддающейся упрощенному, однозначному осмыслению и оценке.

Итак, начало повести отмечено противоположными и даже взаимоисключающими тенденциями на уровне жанровых взаимодействий: происходит разрушение границ между фактом и вымыслом, а «высокая» трагедия должна произойти в прозаической российской глубинке. В трактовке характера доминирует амбивалентность, формирующая жизненное пространство героев и всю художественную систему повести.

Повествование не сразу разворачивается к трагедии, а начинается с банальной истории любви скучающей купчихи и приказчика. Сюжет «любовного романа» выстраивается по законам фольклорных жанров, в основе которых песенно-лубочные мотивы, самыми значительными из которых являются узнаваемый драматический балладный сюжет истории любви «княгини Волхонской и Ваньки-клюшничика» [Киреевский 1983: 304] и «забавный» сюжет лубочных картинок о проделках «купеческой жены и приказчика» [Ровинский 1900: 120]. Перерабатывая фольклорный материал, Н.С. Лесков кон-таминирует драматическое и комическое, добиваясь этого не только фольклорной стилизацией, но и литературными средствами и приемами. Характер страсти Катерины Измайловой соединяет в себе «сердечную слабость» и «необыкновенную силу». Изображение «сердечной слабости» предстает в повествовании в духе сентиментальной традиции, в то время как «сила» потребует романтических, даже демонических «пульсаций» художественной системы. Обратимся к анализу текста повести.

В основе любви Катерины Львовны, как и любой другой русской женщины, лежит чувственное начало, до поры сдерживаемое «мертвящей скукой» и «купеческим этикетом». Во время первого, неожиданного для Катерины свидания «опытный девичур» обрушивает на неё поток «чувственной речи». Эротический характер его речам придают мотивы одиночества, грусти-тоски, мотив сердца, особенно созвучный сентиментальной эстетике: «... тоска, доложу вам, Катерина Львовна, собственному моему сердцу столь, могу сказать, чувствительна, что вот взял бы я его вырезал булатным ножом из моей груди и бросил бы к вашим ногам» [Лесков 1956: 102]. Обращённость к чувственности, открытость намерений, комплиментарные восклицания, ключевое слово «сердце» характерны для лубочнофольклорной фразеологии соблазнителя и одновременно являют

Русская классика: динамика художественный систем

приметы сентиментализма. Катерина испытывает чувство «неописуемого» страха от неведомого ей до сих пор нового чувства. Перед ней добрый молодец из ее фольклорных девичьих мечтаний: «. молодец с дерзким красивым лицом, обрамленным черными как смоль кудрями.» [Лесков 1956: 99], с речами, которых ей не приходилось слышать, будучи замужем за нелюбимым, неласковым мужем: «Сердце ее к нему никогда особенно не лежало» [Лесков 1956: 98].

Однако «живость» натуры героини Н. С. Лескова проявляется при первой же возможности. Отъезд нелюбимого мужа, весна, «тепло, светло, весело, и сквозь зеленую деревянную решётку сада видно, как по деревьям с сучка на сучок перепархивают разные птички» [Лесков 1956: 98]. Героиня Н.С. Лескова стремится восстановить нарушенное равновесие между собственными потребностями натуры и внешним миром. Именно «жизнь сердца» определяет для неё гармонию мироздания.

Сцена свидания в саду, кульминационная в плане выражения чувственных порывов героини, представлена в духе простонародной эстетики понимания любви:

«- А ты сох по мне, Сережа?

Как же не сох.

Как же ты сох? Расскажи мне про это.

Да как про это расскажешь? Разве можно про это изъяснить, как сохнешь? Тосковал.

Отчего же я этого, Сережа, не чувствовала, что ты по мне убиваешься? Это ведь, говорят, чувствуют.

Сергей промолчал» [Лесков 1956: 108].

Молчание Сергея, его сухие ответы Катерина не замечает, наполненная восторгом от этих признаний, она слышит свою внутреннюю мелодию, откликающуюся в образе сада: «Посмотри, Серёжа, рай-то, рай-то какой! - воскликнула Катерина Львовна, смотря сквозь покрывающие ее густые ветви цветущей яблони, на чистое голубое небо, на котором стоял полный погожий месяц» [Лесков 1956: 108]. «Золотая ночь! Тишина, свет, аромат и благотворная оживляющая теплота» [Лесков 1956: 109].

Чувства героини обнажены беспредельно. Фольклорноидиллическая картина, разговоры о чувствах, ласки под цветущими деревьями, признания, восторги, душевные излучения героини переданы в пейзажно-психологической параллели: сиянии лунного блеска, позолотившего весь сад. Сад хранит тепло - сердечное тепло Катерины Львовны. Мотив тепла связан с душевными переживания-

Русская классика: динамика художественный систем

ми сердечного влечения, желанием духовной близости, более глубоких, доверительных отношений.

Отмечая различия в проявлениях сентиментального элемента, подчеркнем: если в сентиментализме естественность натуры трактуется как потребность добродетельного поведения, то в лесковском тексте сентиментальная тональность выполняет иную стилистическую функцию. Сентиментальностью окрашена лубочнофольклорная фразеология соблазнителя: речь Сергея изобилует восклицаниями, риторическими вопросами, громкими признаниями, стремится вызвать сочувствие к своему положению, апеллируя к чувственности, обнажая свою ревность. Центральным предметом речи соблазнителя становится сердце: «... все сердце мое в запеченной крови затонуло!» [Лесков 1956: 110] «Я чувствую, какова есть любовь и как она черной змеею сосет мое сердце» [Лесков 1956: 111]. Признаком истинных интересов лубочного молодца является отсутствие сентиментальных интенций и наличие вульгарной тональности малограмотной речи: «Чего я таперича отсюдова пойду, - отвечал счастливым голосом Сергей» [Лесков 1956: 110].

Присутствие в реалистическом повествовании элементов другой эстетической системы - сентиментализма - проявляет склонность натуры главной героини к обнаженной чувственности, неспособности (либо нежелания) угадать иные интересы ее любовника. Ложно -сентиментальная чувствительность речей Сергея становится «ключом» к сердцу Катерины Львовны. Ни молва о его предыдущих любовных похождениях, о его непостоянстве, ни его «сухость» во время свидания в саду Катерину Львовну не настораживают. Она погружена в новый для нее мир чувственно-телесных переживаний. Ее рефлексия связана только с тем, что может нарушить внутреннее идиллическое бытие. В центре ее мира - «ее Сережечка» и тот новый чувственно-телесный мир, который он персонифицирует: «. с ним и каторжный путь цветет счастьем» [Лесков 1956: 132].

Концентрация чувственности, чрезвычайной преданности до саморастворения в любимом человеке, полное отсутствие здравости в поступках, рабство своего чувства, не ведающего никаких моральных преград, - это и есть, по мысли Н. С. Лескова, «любовь многих слишком страстных женщин» [Лесков 1956: 132]: «Катерина Львовна теперь готова была за Сергея в огонь, в воду, в темницу и на крест. Он влюбил ее в себя до того, что меры преданности ему не было никакой. Она обезумела от своего счастья.» [Лесков 1956: 112].

Центральный монолог Катерины, в сцене в саду под цветущими яблонями, по силе страсти и откровенности признаний созвучен лю-

Русская классика: динамика художественный систем

бовной романсовой лирике. Песня-романс возникает и существует на стыке двух поэтик: фольклорной и литературной; целевая установка жанра - представить драматическую сторону человеческого бытия, выразить душевные, часто трагические переживания. Этот жанр характеризуется лиризмом, воссоздает интимные переживания людей, обладает определенными тематико-жанровыми особенностями. Для него обязателен мотив соблазнения: «Чем завлек ты меня, я не знаю, / Только знаю одно, что завлек» [Городские песни, баллады и романсы 1999: 284]. Для романсов характерно соединение природных картин и острых переживаний, любовных томлений и мотива измены. Исход может быть горьким, может сопровождаться мотивом смерти. В роковой круг смерти могут быть вовлечены мужья, дети, соперницы, сами герои. Все эти детали мы находим и в тексте Н.С. Лескова. Сцена в саду наполнена чувственным лиризмом и страстью, в ней звучат мотивы обольщения и измены. В повести в круг смерти вовлекается свекор, муж, невинное дитя, соперница и, наконец, сама героиня.

В указанном далее монологе Катерина в лирическом раздумье пророчит и дальнейший ход развития событий: «.так ежели ты, Сережа, мне да изменишь, ежели меня да на кого да нибудь, на какую ни на есть иную променяешь, я с тобою, друг мой сердечный, извини меня, - живая не расстанусь» [Лесков 1956: 110].

Как подвид жанра любовный романс может переходить в другой

Балладный, при особых условиях. Особенность лесковского текста еще и в том, что перед нами остросюжетная история о роковых обстоятельствах, и в центре этой истории человек особой трагической судьбы.

Опять мы сталкиваемся с ситуацией, когда развитие действия «любовного романа» в повести Н.С.Лескова определяет специфика жанрового бытования народной песни [см. об этом: Поздина 2012: 111] . В анализируемом нами тексте Н.С.Лескова происходит переход от жанрового подвида любовного романса к жанровому подвиду балладного романса. Дальнейшее развитие действия будет направлено по руслу балладного романса - что будет определено и острым выражением чувств, и сопутствующими им подробностями истории, в том числе и криминальной, и свершившимся трагическим исходом. И все-таки творцы баллад знали предел, дальше которого идти нельзя. Героиня же Н. С. Лескова устраняет этот предел уже обозначенным нами эпическим мотивом разнузданной силы, восходящий к былинам о Василии Буслаеве.

Подчеркнем, что сцена в саду - один из важнейших эпизодов в

Русская классика: динамика художественный систем

развитии действия и в прояснении природы характера главной героини. В этой сцене использован прием ретардации, являющийся структурным признаком эпического повествования, замедление действия на пике развития чувства. Это кульминация в сюжете «любовного романа», переломный момент, после которого действие совершает поворот к трагедии, и начинают проявляться иные грани природы характера Катерины Львовны. Нарастающий мотив «силы», который заявит о себе в сцене убийства мужа, потребует иной художественной структуры, с иными законами развития действия, - драматической.

На фоне избранной Н. С. Лесковым хроникальности повествования анализируемая повесть выделяется неуклонным нарастанием напряжения в развитии единого сквозного действия. В эпическом произведении, как правило, отсутствует сквозное напряжение и, следовательно, единая кульминация», являющаяся структурным признаком драматического вида. Заметная «остросюжетность», основанная на криминальных происшествиях, неразрывно связана с её значительной драматизацией.

Композиционно повесть состоит из небольших глав, каждая из которых имеет свое сценическое завершение: сцена соблазнения Катерины, сцена в саду, сцена убийства мужа, сцена удушения ребенка, сцена разоблачения, сцены на каторге и, наконец, финальная сцена. Первое действие драмы происходит в ограниченном сценическом пространстве дома Измайловых, метафорой которого может служить «рай» как чувственно-душевное состояние Катерины. Второе действие драмы произойдет на каторге, но тоже в ограниченном пространстве хронотопа, метафорой которого служит «ад» как наказание за разгул чувственности. Отдельные сцены нарочито театрализованы. Так, перед убийством свёкра происходит смена облика «согрешившей, но всегда до сих пор покорной невестки» [Лесков 1956: 105]. Внезапная перемена в Катерине Измайловой обезоруживает её мужа, бывалого купца, который в момент убийства практически не защищается. Демонстрация разгульности делает сцену убийства Зиновия Борисовича особенно театральной. Чтобы спровоцировать мужа на столкновение, Катерина Львовна разыгрывает целое представление: в нужный момент выводит на сцену Сергея, демонстративно целует-милует его. Её дерзость и смелость эпатажны, выражения броски и хлёстки. В этой сцене для неё характерна неожиданность, спонтанность, вызывающие интонации: «“Ну-ка, Серёжечка, поди-ка, поди, голубчик, - поманила она к себе приказчика. Сергей тряхнул кудрями и смело присел около хозяйки. <...> - Что? Иль не любо? Глянь-

Русская классика: динамика художественный систем

ко, глянь, мой ясмен сокол, каково прекрасно!”. Катерина Львовна засмеялась и страстно поцеловала Сергея при муже» [Лесков 1956: 118].

Вторым кульминационным центром в повести, разбивающим повествование на «до» и «после», сюжетообразующим и открывающим качественно иную сторону любви Катерины Львовны, становится убийство ребенка. Ни в одной из других сцен нет такого концентрического схождения мифопоэтического контекста: сакрального и демонического, определяющего своеобразие жанровой структуры повести, выводящего в сферу онтологических ценностей [см. подробнее: Поздина 2012: 127] . Нельзя не согласиться с Катрин Жэри, утверждающей амбивалентность внутри самой художественной системы повести: «Эта система постоянно колеблется между сексуали-зацией мира и моральным осуждением сексуальности» [Жери 2004: 105].

Финальная сцена - представляется кульминационной точкой торжества разгула демонической стихии. Демоническое одерживает власть над реальностью. Реальность становится воплощением ада: пронизывающий холод, гул волн, разгул стихии. Телесное (сексуальное) неистовство приравнено к неистовству преисподней, демонических сил как внешних, так и внутренних, в самой сущности героини. Катерина Львовна в финальном акте трагедии, в мистериальном действе воссоединяется с естественным для неё миром стихийных демонических сил. Мотив библейского проклятия звучит в реве разбушевавшейся стихии. Реалистическая картина каторжного пути усугублена личной любовной трагедией Катерины Львовны. В последнем акте трагедии фарс бывшего любовника Катерины Львовны звучит как напоминание о содеянном, их преступлениях, греховности их любви. Происходит смена масок. Застывший взгляд Катерины Львовны, двигающиеся губы - несомненные симптомы её невыносимой боли, гиперболизированного страдания и одиночества, пограничного состояния катастрофы. Кризисное психологическое состояние передается посредством зрительного и слухового планов восприятия: «Голова ее горела как в огне; зрачки глаз. оживлены блудящим острым блеском» <...> «Промеж гнусных речей Сергея гул и стон слышались ей из раскрывающихся и хлюпающих валов» [Лесков 1956: 142].

Диалог героев в финале носит внетекстовый характер: «Катерина Львовна двинулась в путь совсем неживая: только глаза ее страшно смотрели на Сергея и с него не смаргивали» [Лесков 1956: 138]. Желая прошептать молитву, она вторит речам Сергея: «Как мы с то-

Русская классика: динамика художественных систем

бой погуливали, осенние долгие ночи просиживали, лютой смертью с бела света людей спроваживали» [Лесков 1956: 142]. Но этот «кажущийся» внешний диалог говорит о том, что каждый из героев этой трагедии несет в себе свою драму. И каждый из них произносит монолог, но монолог специфический - на «пороге» смерти.

«Порог смерти» в тексте Н.С. Лескова очерчен авторским комментарием, звучащим как будто бы «за кадром», но именно он определяет «горизонт» связей и смыслов всего, что образует жизнь человеческую: «В этих адских, душу раздирающих звуках, которые довершают весь ужас картины, звучат советы жены библейского Иова: “Прокляни день твоего рождения и умри”. Кто не хочет вслушиваться в эти слова, кого мысль о смерти и в этом печальном положении не льстит, а пугает, тому надо стараться заглушить эти воющие голоса чем-нибудь еще более безобразным. Это прекрасно понимает простой человек: он спускает тогда на волю всю свою звериную простоту, начинает глупить, издеваться над собою, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо» [Лесков 1956: 140]. Мотивы Страшного Суда обостряют онтологическую проблематику, доводят ее до «пределов». «Ситуация социального одиночества индивида открывает одиночество онтологическое: тот, кто не готов заглянуть за границу этого мира (а значит, и за границу себя), оказывается замкнутым на собственной конечной телесности -“звериной простоте”» [Савелова 2005: 25]. Как утверждает Катрин Жэри, «иррациональные, не поддающиеся никакому контролю силы обнаруживаются в самом психологическом складе героини: Катерина Львовна находится во власти чего-то темного, что выше нее, но одновременно составляет неотъемлемую часть ее самой» [Жери: 2004 110].

Действительно, все убийства совершаются ею как «ритуал жертвоприношения» на алтарь «любовного влечения» («проклятия секса»): мгновенно устраняется все, что стоит на пути, даже ценой собственной жизни. А потому финальная сцена - не самоубийство, а очередное убийство в еще большей степени ритуальное: героиня совершает обряд инициации, окончательного перехода в потусторонний мир, что и завершает поворот сюжета к катастрофе. Эпическое повествование обнаруживает событие «завершения», присущее драме. Единство действия состоит в движении к неминуемой катастрофе. По мысли С.М. Телегина, автора мифологической концепции образа Катерины Измайловой, «трагична судьба любого человека, но не всякий ощущает это, так как не у всякого остро пробуждается его

Русская классика: динамика художественный систем

индивидуальность, не всякий сознательно и с болью ощущает свою личность, свое “я”, с избытком жизненной энергии, с проснувшейся в Катерине Львовне любовью-страстью» [Телегин 1998: 56]. «Избыточность» заявлена в первых строках «очерка», а вся история Катерины Измайловой - предпосылки к катастрофе - обусловливает ее свершение и демонстрирует вытекающие последствия.

Слагающаяся на глазах читателя легенда создает иллюзию события в настоящем, а поэтому финал очерка, как и развитие действия, выстраивается по законам драмы. Реакция на завершающее событие у героя и «зрителя» (читателя), а в тексте «очерка» есть зрители, «живые свидетели» события, реакция которых засвидетельствована рассказчиком-повествователем - «все окаменели», происходит одновременно.

Таким образом, героиня Н. С. Лескова демонстрирует готовность безоглядно и экстатично, то есть в проявлении крайней степени избыточности, предаваться страстям, склонность к внезапным импульсивным решениям, острым реакциям, броскому выражению чувств -что присуще героям драмы гораздо больше, чем героям эпоса.

Жанровая соотнесенность лесковского текста с шекспировской трагедией потребовала соответствия шекспировской романтической концепции личности [Жэри 2004: 110]. Катерина Измайлова обнаруживает природную одарённость творческого созидания «любовного влечения», готовность сложить к ногам любимого весь мир. Любовь осознается ею как способ самоутверждения личности, вдруг ощутившей внутреннюю свободу, полную раскрепощенность личного чувства, «ренессансное» переживание любви.

Г.К. Щенников, исследуя творчество Достоевского, указывает, что в таком переживании отразился исторический процесс: грандиозный сдвиг в общем мироощущении человека, в структуре целостного отношения личности к миру: любовь как стихия чувств, страсть как стихия национального духа и страсть как художественный объект, способный выразить общее состояние эпохи [Щенников 1987: 44]. По силе страсти и осознания свободы, отсутствию сдерживающих начал героиня Н. С. Лескова близка героям Достоевского. Сближает этих писателей и художественная характеристика времени начала второй половины XIX века: понимание свободы как порыва и разгула страстей и страсти как художественного объекта, способного выразить общее состояние эпохи. Как и у героев Достоевского, свободная страсть раскрепощенного человека Н.С. Лескова по своей природе двойственна, амбивалентна. С одной стороны, это непосредственная

Русская классика: динамика художественный систем

потребность жертвовать себя другому, потребность самоотдачи, растворения в любимом. С другой стороны, это страшная деформация картины мира и сознания, сублимирующего страсть в преступлениях. Как и Достоевского, Н.С. Лескова интересует не развитие чувства, а совмещение полярных начал: страшные преступления усиливают страсть Катерины Измайловой.

Героиня Н.С. Лескова несет в себе потенциал романтической личности: торжество раскрепощенности и невыносимую боль и страдания, слитые в экстатических пульсациях натуры. В ассоциативном фоне произведения звучит тема изначальной греховности человека, проклятия, искупления кровью, тема утраченного рая. В образе Катерины Львовны воплощена романтическая идея присутствия потустороннего в земном мире, она сама обладает способностью перехода границы земного и демонического. В эстетике романтизма душа человека не принадлежит ему одному, служит игралищем таинственных сил. Но если в романтизме есть осознание чуждости этих сил человеку, то у Н. С. Лескова герои обнаруживают, что власть темного составляет неотъемлемую часть их самих, часть их натуры, выражением которой является юнговская архетипическая модель злого Трикстера [Юнг 1997: 338]. Олицетворение абсолютного зла, не объяснимого ни с точки зрения проявления воли личности, ни с точки зрения безразличного к морали порядка вещей, привлекало внимание романтиков. Катерина Львовна предстает как эманация первичного хаоса и царства теней и являет собой данный архаический тип, амбивалентный по своей природе, носитель зла и сам всегда жертва. Она совершает целый ряд преступлений в атмосфере демонического хаоса. Ее безвозвратное отчуждение от мира не дает надежды на возрождение. Мнение многих исследователей жанра трагедии сходится в том, что в основе ее сюжета лежит архетип жертвы.

В произведении Н.С. Лескова не просто пессимистическая «чрезмерность» образа, а в своей гибельной «чрезмерности» явлена трагическая картина мира. В своих воспоминаниях Н. С. Лесков подчеркивал ужас и страх, пережитый им во время написания повести: «А я вот, когда писал свою “Леди Макбет”, то под влиянием взвинченных нервов и одиночества чуть не доходил до бреда. Мне становилось временами невыносимо жутко, волос поднимался дыбом, я застывал при малейшем шорохе, который производил сам движением ноги или поворотом шеи. Это были тяжёлые минуты, которых мне не забыть никогда. С тех пор избегаю описания таких ужасов» [Лесков 1956: 499].

Несомненно, речь идёт о раскрепощенной до своих крайних

Русская классика: динамика художественный систем

пределов женской сексуальности, разрушающей мир и саму природу человека. В этом предупреждение писателя современному обществу и выражение ностальгии по идеальным естественным состояниям человека, утверждение высоконравственного идеала женщины в эпоху эмансипации, нигилистического падения нравов.

Таким образом, «народная» легенда о злодейке-купчихе Измайловой разрастается в повествование о живом человеке. Так достигается художественный эффект многогранности проявления человеческой натуры. Ужасаясь открытой им страшной демонической природе сексуальных вожделений, которые способны пробудить в человеке звериные инстинкты, писатель стремится к поиску гармонии.

Живой, в высшей степени оригинальный и противоречивый эстетический образ, воплощающий экстатический тип, творится на границе пересечения различных модусов художественности, воплощающих авторскую концепцию человека. Так в повествовании Н.С. Лескова сходятся «очерк» и «трагедия», порождающие драматически острое ощущение бытия, которое обеспечивает уникальность художественной формы. Жанровая специфика проявляется не только в синкретизме различных жанровых образований, но, прежде всего, в амбивалентном характере этого синкретизма, а, следовательно, и самой художественной системы, направленной на описание страсти и выражения ее осуждения.

ЛИТЕРАТУРА

Аннинский Л.А. Три еретика: повести о А.Ф. Писемском, П.И.

Мельникове-Печерском, Н.С. Лескове. М. : Книга, 1986.

Воронков А. «Леди Макбет» по ментовке бродит? // Просторы России. 2002. 28 авг. С. 19. (О доме, где жили прототипы «Леди Макбет Мценского уезда» в г. Мценске, о точности версии).

Годлевская Е. Страшный дом // Поколение. 2002. 28 мая. С. 4. (О доме на ул. Ленина (бывшая Старо-Московская) в г. Мценске, принадлежавшем купцу Иноземцеву; по версии, здесь происходили события, описанные Н.С. Лесковым в «Леди Макбет Мценского уезда»).

Гордские песни, баллады и романсы / сост, подг. текста и коммент. А. Кулагиной, Ф.М. Селиванова. М. : Современник, 1999.

Жэри К. Чувственность и преступление в «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова // Русская литература. 2004. №1. С. 102-110.

Киреевский П.В. Собрание народных песен П.В. Киреевского: в 2 т. Т.1. Л: Наука, 1983.

Лесков Н.С. Собр. соч. : в 11 т. М. : ГИХЛ, 1956. Т. 1.

Поздина И.В. Жанровая специфика прозы Н.С. Лескова 1860-х годов: монография. Челябинск: Изд-во Челябинск. гос. мифореставрация повести

Русская классика: динамика художественный систем

Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда») // Новое о Н.С. Лескове. М. ; Йошкар-Ола: Прометей, 1998. С. 46-58.

Ровинский Д.А. Русския народным картинки: в 2 т. СПб. : Издание Р. Голике, 1900.

Савелова Л.В. Специфика жанровой структуры повестей Н.С. Лескова 1860-1890-х годов: дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2005.

Телегин С.М. В краю шекспировских страстей (мифореставрация повести Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда») // Новое о Н.С. Лескове. М. ; Йошкар-Ола: Прометей, 1998. С. 46-58.

Щенников Г.К. Достоевский и русский реализм. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1987.

Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев: Порт-Рояль; М. : Совершенство, 1997.

Идея произведения Н. С. Лескова "Леди Макбет Мценского уезда" Идея произведения и проблемы. и получил лучший ответ

Ответ от Алена Сократова[гуру]
Катерина Львовна Измайлова, главная героиня повести, - героиня трагическая. Обычно ее воспринимают как эгоистичную хищницу, сметающую все на своем пути в удовлетворении собственной страсти. Но нет никакого повода для такого понимания. Это очень одностороннее и предвзятое толкование образа.
В самом начале повести нет никаких намеков на эгоизм и хищничество Катерины Львовны. Она без любви отдана замуж за богатого купца. Ей «мала» такая среда. Ей скучно, сила ее характера не востребована, а ее богатый духовный потенциал требует выхода. И этот выход находится в любви: Катерина Львовна влюбляется в приказчика Сергея. Она бросается в эту любовь без оглядки. Любовь-страсть, любовь-ненависть становится главной в ее жизни. Перед этой любовью блекнет все ее прошлое. И Катерина Львовна ничего и никого не пожалеет, чтобы сберечь эту страсть. В борьбе за нее она убивает свекра, мужа, племянника. По силе воли она подобна толстовской Анне Карениной. Разрушительная сила этой страсти в конце концов губит и ее саму. Но она поступает так не из жестокости и не из корысти. Ею владеют подспудные силы, вложенные в нее Богом. Но в то же время Катерина Львовна – не Анна Каренина. У Лескова возникает вопрос: могла ли она уберечь себя от этих преступлений? И он отвечает на него: нет, не могла.
Героиню можно сравнить и с Катериной Кабановой из "Грозы". Лесков нигде не говорит о ее нравственности. В ее душе нет тех моральных границ, которые нельзя переступать, и это приводит ее к преступлению. А Катерина Кабанова как раз нашла в себе силы не переступить ту грань, которую человек не должен переступать. Она привержена Богу, в ней есть глубокое нравственное чувство, чувство греха. Эта нравственная граница должна быть в человеке всегда, а иначе он обречен на гибель – вот основная мысль Лескова.
Много места в повести уделяется описанию любви Катерины и Сергея. Много в ней и лирических пейзажей, на фоне которых разворачивается эта любовь. Кажется, что герои попали в рай. И Катерина Львовна за этот рай на земле кого угодно убьет. И в этом главная ошибка героини – ведь рая на земле по истинным христианским догматам быть не может. Это понятие внеземное. Его можно иметь в душе, духовно совершенствуясь. А все попытки строить рай на земле заканчиваются кровавыми преступлениями. Это подтвердила и дальнейшая история России с попытками установить новую социалистическую власть. Но Лесков еще задолго до этого показал невозможность осуществления и преступность подобных замыслов на примере судьбы отдельного человека. В соответствии с этой христианской идеей Лесков и строит свою повесть.
Повесть имеет двухчастную структуру. В первой части героиня пытается строить рай на земле, совершая преступления. Уже в этой части эпизодически возникает мотив покаяния и искупления (во сне она видит кота, превращающегося в свекра или мужа и требующего возмездия. Кот, по мифологическим представлениям, - символ смерти). Во второй части героиня несет наказание, ее судят, она отправляется на каторгу и гибнет на этапе. В этой части Катерина Измайлова оказывается в роли жертвы. От нее отказывается любовник, над ней все смеются. Иного конца, кроме гибели, по отношению к ней и представить было нельзя, ведь она так и не раскаялась и даже не осознала своих преступлений, и только смертью она может искупить свои грехи.
Имя «леди Макбет» нужно Лескову как символ: он показывает, что речь в повести идет о трагедии человеческой души, наделенной невероятной силой, направляемой на зло. «Вечная», общечеловеческая тема переносится Лесковым на русскую почву. Но масштаб трагедии от этого не становится меньше. Весь свой потенциал, всю богатырскую силу души Катерина Измайлова направляет на разрушение.
А К. И. так и не одумалась (